Десятая невеста

Корвин Анна

Невесты! Я тишком, по шажочку вывела лошадку из закутка и пристроилась со своей убогой повозочкой в хвост, будто тут мне всегда было и место.

– Ты! – черный подъехал и тычет в меня копьем. – Вон! Вон!

Я вспомнила Барбарины уроки. Наморгала слез, глаза вытаращила, губки бантиком

сложила, ресницами захлопала.

– Невеста! – тычу себя в грудь. – Камичиро! Опоздала корабль! Ехала сама!

Тот хмурится.

– Подарки! – показываю на сундук. – Подарки для Камичиро!

«Дай ему понять, что он самый сильный, самый важный, – говорила Барбара. – Что он твой герой».

Я сложила ручки и посмотрела стражнику в глаза, вообразив, будто он только что спас меня от трехглавого змея. А сам из себя красавец и в сундуках у него золотище.

Тот фыркнул и унесся куда-то вперед. Уф. Ладно.

– Давай сюда.

С повозки, ехавшей передо мной, ко мне обращалась огромная женщина в кольчуге. Из-под рогатого шлема на могучую грудь спускались две толстые рыжие косы. По веселому лицу щедро рассыпались веснушки. Прочие невесты в повозке делали вид, что меня нет.

– Перелезай, говорю. Во дворец тебя с твоей клячей не пустят.

Богатырша соскочила, без видимых усилий подняла мой сундук и прямо на ходу зашвырнула в повозку под ноги девкам, вызвав тем самым недовольное шипение, на которое не обратила ровно никакого внимания. Потом помогла забраться мне, опять же на ходу, и устроилась рядом.

– Я Брунгильда.

– Малинка. А с лошадью что?

Моя помощница осталась стоять посреди улицы, одинокая и бесхозная. Мне даже показалось, она с тоской смотрит мне вслед. Хотя, может, это был упрек

за то, что без всякой жалости гоняла ее по долинам и по взгорьям.

Брунгильда махнула веснушчатой ручищей.

– Не пропадет.

И точно, не успели мы повернуть, а какая-то догадливая старушонка уже выскочила на дорогу чуть не под копыта стражниковым лошадям и давай тянуть клячу за собой. Уронив пару слезинок, я пожелала лошадке хороших хозяев. Все-таки она увезла меня от разбойников. Но и правда, не брать же ее с собой во дворец…

***

…который превосходил все, что когда-то видела, как и все, что могла вообразить.

«Небесный», или «Императорский» город, так его называли, располагался на некотором отдалении от «земного» Шихао, у подножья дышащих хвоей и свежестью гор. Это и впрямь был город в городе – с многочисленными дворцами, садами, цветниками и фонтанами. Там и сям высились строения, одно краше другого. Были тут свои улицы, площади, храмы и укромные уголки. Выложенные мелкими камушками дорожки петляли меж прозрачных зеленых прудов, в которых плавали огромные рыбы с золотистой чешуей и цвели большие розовые кувшинки. Через звонкие ручейки были перекинуты резные горбатые мостики. Белели в сени низкорослых сосен и раскидистых лиственниц изящные, будто сахарные беседки. Хозяйственные постройки, мастерские, помещения для невольников, стражи и слуг – все подобное искусно пряталось, в то время как взору представала лишь краса и роскошь просторных площадей, прелестных цветников, павильонов, дворцов, беседок, где-то укрытых зеленью, где-то, напротив, горделиво выступающих напоказ.

Конец ознакомительного фрагмента.