Десятая жертва (сборник)
Шрифт:
Мартин нажал кнопку на панели монитора.
– Все в порядке, камера три. Объект скрылся из виду, так что можете пока выключиться. Вы сумеете держать под наблюдением дом объекта на протяжении часа или двух, не вызывая подозрений?
– Так точно, – прохрипел голос из динамика на панели монитора. – Я действую с заднего сиденья «Фольксвагена». До сих пор, как мне кажется, никто даже не взглянул в мою сторону.
– Превосходно, – отозвался Мартин. – Назовите адрес дома… Хорошо, записал. Через час, максимум через два, мы вас сменим. Оставайтесь в машине; если заметите, что вызываете подозрение, немедленно уезжайте. Понятно?
– Так точно.
– Пока.
– Конец связи.
Мартин нажал кнопку на панели монитора и повернулся к Кэролайн.
– Ну
– Думаю, что справлюсь, – произнесла Кэролайн сладким голосом. – А ты как считаешь?
Мартин взглянул на нее, затем задумчиво потеребил верхнюю губу.
– Да, – кивнул он, – пожалуй, ты сможешь сделать это. Знаешь, Кэролайн, а ты здорово изменилась.
– Я тоже это заметила, – согласилась Кэролайн. – Может быть, это влияние Рима, или моего десятого убийства, или того и другого. Или чего-то еще. Я буду поддерживать с вами связь, мальчики.
Она повернулась и величественно вышла из бального зала Борджиа.
Глава 9
Квартира Марчелло Поллетти была яркой, шикарной… и временной, как и сам хозяин. Мебель была низкой, удобной, но не стильной, да и ценность ее была сомнительной. В квартире находились три внутренние лестницы: одна вела на террасу, другая в спальню, а третья почему-то упиралась в белую кирпичную стену. Это как нельзя лучше отражало характер хозяина квартиры.
Поллетти вытянулся на щегольской малиновой тахте. На груди у него сидела маленькая красно-синяя игрушечная обезьянка (на транзисторах, перезаряжающиеся батарейки, пятилетняя гарантия, можно мыть в ванне, доставляет удовольствие всей семье!). Он рассеянно почесывал ее за ухом, и механическая обезьянка вздрагивала от удовольствия и оживленно болтала. Потом Поллетти перестал почесывать обезьянку и принялся за глубокое дыхание, однако после трех циклов «вдох-выдох» бросил тренировку, потому что, как и от многих других вещей, от этого у него кружилась голова и начинало подташнивать. К тому же он знал, что должен радоваться тому, что вообще еще дышит. В его ситуации глубокое дыхание было проявлением излишней самонадеянности, поскольку должно было основываться на том, что у Поллетти сколько угодно времени для дыхания.
По лицу Поллетти пробежала легкая улыбка: он придумал афоризм.
У противоположной стены на кронштейне, вделанном в стену, стоял телевизор. Рядом находился низкий кофейный столик, где лежали шесть книг, газета, пятнадцать комиксов, бутылка виски, револьвер «смит-энд-вессон» с алюминиевым корпусом – модель ХСВ-З, известная под названием «Мститель», – заряженный, но без бойка. (Поллетти уже давно собирался заняться его ремонтом.) Здесь же валялся хитроумный небольшой крупнокалиберный пистолет, однозарядный, длиной всего 1,2 дюйма, исключительно удобный, отличавшийся точным боем на расстоянии, не превышающем трех футов. Рядом с ним лежали еще два пистолета сомнительного происхождения и не менее сомнительной практической ценности. На угол стола был повешен пуленепробиваемый жилет, самая последняя модель, изготовленная два года назад фирмой «Хайтри и Оулди» (производитель пуленепробиваемых жилетов, поставщик двора Ее Величества Королевы). Жилет весил двадцать фунтов и защищал от любой пули, за исключением новых «Супер Пенитрекс 9 мм. Магнум», выпущенных в прошлом году компанией «Маршлэндс оф Фиддлерс Корт» (производитель боеприпасов, поставщик двора Его Величества Короля). Патронами «Супер Пенитрекс» пользовались теперь все Охотники.
Рядом с жилетом валялись три смятые пачки из-под сигарет и пачка «Рэджиз», где еще были сигареты. На самом краю стола стояла недопитая чашка кофе.
В заданное время таймер включил телевизор. Начиналась программа «Международный час Охоты», которую нужно было обязательно смотреть, чтобы знать, кто убивает, кого
Сегодняшняя передача велась из Далласа, штат Техас. В этом городе проживает больше «охотничьих птиц», как их любовно называют, на душу населения, чем в любом другом мегаполисе мира. По этой причине Даллас слывет раем для убийц и является чем-то вроде Мекки для любителей насилия.
Диктором был приветливый молодой американец. Его манеру говорить, сочетавшую в себе естественное дружелюбие и непринужденную фамильярность, трудно копировать и легко невзлюбить.
«Привет, ребята, – произнес он. – Я особенно рад приветствовать всех агрессивных мальчишек и девчонок, которые станут в будущем Охотниками и Жертвами. Вам, ребята, мне хочется сообщить нечто особенное. Я не буду читать нравоучения, а просто напомню вам, мальчишки и девчонки, что с моральной точки зрения не следует убивать своих родителей, даже если вам кажется, что у вас для этого есть веские причины. Кроме того, это преследуется законом. Так что, ребята, серьезно, не делайте этого. Пойдите лучше к своему преподавателю физкультуры, и он устроит для вас схватку с кем-нибудь вашего роста и веса, с использованием дубинок, кастетов или булав, в зависимости от вашего возраста и успехов в учебе. Я знаю, что это еще не всерьез, понимаю, что многие из вас думают, будто несколько сломанных костей и сотрясение мозга – для молокососов. Однако, поверьте мне, это все-таки настоящий спорт, он поможет вам вырасти крепкими и сильными, развить рефлексы и снимет излишнюю агрессивность. Я знаю, многие из вас, ребята, придерживаются точки зрения, что лишь пистолет или граната – настоящее оружие. Такие мысли возникают у тех, кто никогда не пользовался чем-то другим. Позвольте напомнить вам, что древние гладиаторы в Риме дрались кастетами, а ведь их никто не считал маменькиными сыночками. В Средние века рыцари умели драться на булавах, и вряд ли кто-нибудь смеялся над ними. Так что, ребята, попробуйте, а? Вдруг вам это понравится».
– Как бы мне хотелось снова стать ребенком, – пробормотал Поллетти.
– Ты и есть ребенок, – раздался замогильный голос откуда-то сверху.
Поллетти не оглянулся: он знал – это Ольга. Она тихо спускалась по лестнице.
«А теперь последние новости и сообщения из мира Охоты, – раздавался голос диктора. – В Индии возрождается древний культ удушения. Это официально подтверждено Министерством иностранных дел в Дели. Представитель правительства заявил сегодня…»
– Марчелло, – произнесла Ольга.
Поллетти нетерпеливо махнул рукой. На экране появились виды Бомбея.
«…что практиковавшееся на протяжении многих веков удушение с помощью шелкового или в крайнем случае хлопчатобумажного шарфа…»
– Марчелло, – повторила Ольга, – я хочу попросить прощения.
Она стояла на середине лестницы, тяжело опираясь на перила.
«…является одной из немногих форм убийства, доступных для представителей всех слоев общества и не нарушающих заповедь, недвусмысленно запрещающую проливать кровь. Такая заповедь существует почти во всех крупнейших религиях мира. Различные буддистские секты в Бирме и на Цейлоне проявили интерес к этой концепции, тогда как представитель советского правительства, выступая в Кремле, охарактеризовал ее как – цитирую – „сущую казуистику“. Эта точка зрения, однако, вызвала протест правительства Китайской Народной Республики. Его представитель назвал, по сообщению Телеграфного агентства Нового Китая, удушающий шарф (или шейный воротник „тсингтао“) настоящим народным оружием, и потому…»
– Марчелло!
Поллетти нехотя повернул голову. Ольга стояла на нижней ступеньке лестницы. Ее распущенные черные волосы ниспадали на плечи и напоминали змей на голове Медузы Горгоны; губы, накрашенные малиновой помадой, имели прямоугольную форму, как диктовала новая мода, а огромные черные глаза казались безжизненными и тусклыми, как у волка, раненного в живот.
– Марчелло, – произнесла она, – ты можешь простить меня?
– Разумеется, – быстро ответил Поллетти и снова повернулся к телевизору.