Десятый элемент
Шрифт:
– Не так я хотел начать знакомиться, люди. Но это не дело, если не будут разные тут давать слово сказать. Помощи хотите? Еды у нас нет и взять ее негде, да не те мы с напарником люди, чтобы последнюю корку на всех делить. А предложить мы можем только одно - стать такими, как мы. Мы можем не есть почти неделю, умеем стрелять из огнестрельного оружия, лечить умеем других и наши раны заживают за час. И еще: мы не прячемся от монстров, мы их уничтожаем! Профессор прав: нельзя убивать Стражей и домовых, а вот других тварей мочить - это правильно. И надо это делать, если хотите вернуться в свои дома, возродить город, жить, как раньше. Детей спасти если хотите - то
– Вроде никто и слова не сказал, но меня понесло:
– Смотри, Крабин!
– Над головами толпы рванулся вверх огненный шар.
– Хороша зажигалочка? Каждый так сможет!
– Этот эффект я решил использовать скорее даже не для детей, после выстрела протиснувшихся в первые ряда, а для их родителей.
– И сможет защитить вот их!
От моего пальца, направленного в сторону подрастающего поколения, шарахнули в стороны, но я даже не обратил на это внимания, продолжая нести свет истины и иную околесицу в массы:
– Я не принуждаю вас! Хотите - уходите из города на подножный корм, хотя скорее это вы станете пищей для монстров. Что за городом твориться, знаете? Вот, никто там не был. А там хаоса побольше будет, я уверен.
– Правда, уверен, случившееся в парке "Торпедо" меня в этом убедило полностью.
– Слышали уже наверно, что мы вампиры.
– Ага, не все слышали: люди шатнулись, стали переглядываться, пошел говор.
– Да, вампиры. Но кровь для нас с напарником не смысл жизни, без нее нормально существуем. А вот способности у нас действительно необычные: мы быстрее любого из вас, наши раны очень быстро регенерируется, мы слышим мысли друг друга. Да, жить нам на освященной земле очень трудно, сейчас я даже чувствую, как из меня силы уходят, но и не нужно нам жить в одном месте. Есть не надо, спать - не надо, со Стражами ровные отношения. Чем не новый человек для этого нового мира?
Ото меня понесло! Без подготовки и не с листочка такую им речь задвинул, сам себя заслушался. Оратор-самоучка, талант, одним словом.
– Короче, народ. Скрябин, тебя тоже касается.
– Кинул я в его сторону, увидев, как он что-то зашептал соседу.
– Хотите жить, а не выживать - мы ждем вас за воротами. И еще, напоследок...
Быстрым движением я накинул покров тьмы, вслед за мной в сторону шагнул Андрей, скрываясь под заклинанием. Сделав пару шагов, мы аккуратно пристроились около стены.
Наше исчезновение было настолько неожиданно, что только через пару секунд толпа вышла из ступора и загудела. Мы специально не стали никуда уходить: если все получиться, нам с этими людьми существовать дальше в очень тесных отношениях и знать их подноготную - первое дело.
Ничего нового не узнали: серьезных лидеров среди них не было, минут через десять толпа разбилась на несколько групп. Самая большая, человек под сто, состояла из монашек и примкнувших к ним детей из воскресной школы и кадетов; следующей по численности была группа человек в сорок, объединенная вокруг Скрябина; еще несколько мелких групп из неопределившихся заполняли пространство между ними. Петрович видно и впрямь был таким зиц-председателем и с удовольствием скинул с себя управленческие полномочия, примкнув к матушке Евдокии и ее гвардии. С ним же ушел и профессор.
А вот теперь и развернулась борьба за неприкаянных. Первым на порожки храма выскочил активный Скрябин:
– Люди! Мы тут подумали - а за каким лядом нам эти спасители нужны? Без них жили, без них и проживем дальше. Мутанты какие-то...
Тут уже ему не дали договорить, в одной из групп неопределившихся вверх
– Серега, слышь, хватит трепаться попусту! Что предлагаешь-то? Конкретно.
Вот горлопан этот Скрябин, реально. Такой простой вопрос выбил его из колеи, он стушевался, попробовал что-то сказать, но лишь издал пару несвязных звуков. Помощь нам пришла, откуда не ждали. На ступени легко взмахнула матушка Евдокия. Ее голос буквально в несколько слов заставил вновь загудевшую толпу затихнуть:
– Люди добрые! Конкретно - надо идти за Стасом!
Этого даже я не ожидал. Настоятельница, которую я прочил своим самым упертым противников в деле вампиризации населения, уверенно встала на мою сторону.
– Все правильно говорят Бранцев и Стас. Надо уходить. Еды в городе для нас нет, а выйди мы за город - неизвестно, что нас там ждет. Взрослые едва стоят на ногах, завтра кончится еда и для детей. У нас есть сегодняшний день, в который надо принять решение. И, с Божьей помощью, мы с сестрами решили - не отрекаясь от Господа нашего Иисуса Христа, принять предложение Стаса. Не сразу. Сейчас только я пойду к нему, пусть только меня превратит. Сестры мои верят мне и то, что со мной произойдет, станет для них истиной. Время у нас есть, Господь нас не оставит и сохранит. Не надо ссор, я прошу тебя, Сергей, - она обратилась к стоявшему рядом Скрябину, - смута нам не нужна, Господь и так наказал этот город.
И то ли ее тихий, но уверенный в принятом решении голос, то ли эти ярко-прозрачные глаза, видевшие человека насквозь, но толстяк не сказал на слова против, только согласно кивнул и сделал шаг назад, освобождая дорогу в сторону ворот. Люди тихо смотрели вслед зашагавшей к выходу из монастыря настоятельнице.
Мы с Никитиным еле успели тихо опередить ее, как вдруг услышали сзади тихий смешок:
– Что, не ожидали такого от хранительницы веры? Да не бежите вы от меня, не буду догонять, не по возрасту мне с вами соревноваться.
– Обернувшись, я увидел, что она смотрит в нашу сторону. Как? Будто в ответ на невысказанный мной вопрос, она еще раз усмехнулась:
– Не вижу, не вижу я вас. А вот зверьки ваши видят и охраняют.
– Точно, у самих моих ног уселся Скрош, а Тони чуть поодаль, рядом с Андреем. Вот тебе и темные рыцари под покровом тьмы!
Уже за воротами скинули заклинания и со смущенным видом предстали перед улыбающейся настоятельницей.
– Почему, матушка?
– Мой вопрос, я так понимаю, был логичен, поэтому уточнения не потребовал:
– Как, почему, Стас? Верю я тебе, вот и все. И Господь мою веру укрепляет, - она перекрестилась, - правильно это будет, если спасемся мы все, пусть даже и таким странным образом. Детей спасем. А земля монастырская - так-то земля просто, Господь и вера в него в душах наших, а не в земле и не в храмах. Нельзя костенеть в своих принципах. Найдем новую обитель, жить будем - будут новые алтари, детишек крестить по-старому, исконному станем - в открытых купелях рек и озер. Верю я тебе, Станислав, так что не тяни, делай свое дело.
С благоговением перед ее самоотверженным поступком я взял ее руку и, тихо прошептав: "Потерпите", надрезал ее ножом по тыльной стороне, сразу приникнув губами к струйке крови, скользнувшей из раны. Несколько капель тяжело упали на пыльную, утоптанную многими посетителями монастыря землю. Почувствовав неуловимое изменение, я поднял глаза на мать Евдокию. Над ее головой мягко краснели слова:
Евдокия Маркина, уровень 0
Также выскочило сообщение:
В Вашу семью принят новый вампир: Евдокия Маркина