Десятый порядок. Вирмоны
Шрифт:
– А у кого нарезное оружие, покупают патроны?
– Ну, я же говорю – у меня есть «цинк», а нарезного у нас не так много. Вот, у главы винтовка Мосина, у брата моего, Васьки, тоже Мосин, но карабин, короткий. Еще есть у мужиков три СКС, два «Тигра», «Вепрь» и «Лось». Да у них тоже свои «цинки». Вроде больше нарезного ни у кого нет. А тебе зачем?
– Патронами разжиться хотел, - сказал Рома, и Эля вдруг, по интонации, уловила, что он лукавит.
– Я тебе могу десяток только дать, но смотрю, у тебя же есть, вон еще два полных магазина…
– Я на будущее, - отмахнулся Рома.
– Если надо будет – скажешь, - кивнул
Рома вдруг почувствовал, как на него навалилась огромная тяжесть ответственности за убитого вирмона. Всё это время его сознание не давало повода сожалеть о содеянном – ведь он прекрасно видел, что вытворил монстр с мальчишкой за несколько секунд до рокового выстрела. И поэтому это убийство он не отождествлял с убийством человека. Но вот сейчас, когда раскрылся временный характер «помутнения» зараженных вирусом, когда вдруг выяснилось, что всего лишь спустя неделю они снова возвращаются в привычное человеческое состояние, душу стал точить какой-то червяк сомнения. Рома сжал челюсти – так иногда бывает, особенно, если ты морально не готов понимать, что порой убийство, это благо. Благо для общества, которое в результате этого акта освобождается от негативно к нему настроенного мерзавца – способного, сохрани ему жизнь, может быть, лишить жизни многих других хороших людей только потому, что он, мерзавец, так решил. В ситуации, когда волею службы или судьбы, перед тобой стоит задача лишить кого-то жизни, а по большому счету и не важно – враг это, или просто прохожий – чтобы сохранить свой разум, нужно просто абстрагироваться от мысли, что это человек. Снайпер, за секунду до выстрела, обычно видит в прицел лицо своей жертвы – и конечно, ясно понимает, что стреляет в человека. Не сойти с ума от такой работы сможет лишь тот, кто убедит себя, в том, что в его прицеле находится не человек, а, например, изощренный головорез из запрещённой ИГИЛ, который бензопилой отпилил не один десяток голов невинных жертв, или вот такой, зараженный вирусом вирмон, превращающийся в неодолимого ужасного монстра…
Рома мельком взглянул на Пашу – пытаясь понять, осуждает ли он его за убийство родственника, или все же он понимает, чем было вызвано это действие.
Паша спокойно вел машину, глядя только на дорогу.
– То есть, у вас в деревне ни у кого нет оружия под патрон калибра .223?
– Я даже калибр такой не знаю, - признался Паша.
Пока они ездили к бухте, в доме главы произошли глобальные изменения – пришел дед Миша, которого в деревне, если не сказать уважали, то побаивались. Призвав охранника и пришедшего к нему на помощь Василия к разуму, исконным традициям и духовным скрепам, да еще заручившись поддержкой томящихся во дворе женщин, дед прорвался в дом и учинил там подготовку к похоронам по всем правилам данного искусства – даже был завешан скатертью висящий на стене плоский экран телевизора.
Убитого раздели и отволокли в баню – отмывать и припудривать. Палас свернули и вынесли во двор. Все следы преступления были уничтожены.
– А нехай, - резонно заметил дед Миша. – Полицаи всё равно не приедут, без них, стало быть, и так ясно, что помер наш Петрович. Ночь тут полежит, а завтра и схороним.
Рома не нашел чего возразить, и вышел во двор, подозвав к себе Василия:
– Есть что интересное?
– Видели незнакомого мужика, который потом ушел на тот край деревни, а там
– Всё понятно, - кивнул Рома. – Что ничего не понятно… вы, конечно, территорию там не отработали?
– Чего?
– Нужно было выслать вооруженный патруль в тот край деревни, чтобы они там всё осмотрели…
– Так это мы зараз! – возбудился Вася.
– Да поздно уже, - махнул рукой Рома. – Сколько уже часов прошло?
– Так уже часов шесть…
– Хотя, - Рома посмотрел в конец улицы. – Пусть мальчишки там поищут, пока не стемнело…
Делать у дома главы больше было нечего, и поэтому Рома попросил Пашу отвезти их в медпункт. Там Эля посмотрела на лежащих доходяг, и сказала:
– Рома, мне кажется, что они все умрут – посмотри, я поставила возле двоих кружки с водой, они их видят, и при всем своём обезвоживании, к воде не прикасаются…
– Что это значит?
– Похоже, что у них просто выключены инстинкты… в принципе, такое бывает, но только у крайне тяжелых больных, у которых диагностируется явное помутнение сознания.
– А я считал, что желание пить стоит вне пределов сознания, - сказал Рома.
– Это да, но тут – просто ужас. Они, похоже, здесь и умрут, так и не начав ни есть, ни пить…
– Подожди, - сказал Рома. – Ты говоришь про сознание, но я же четко слышал, как вон тот со мной говорил! Он совершенно четко произнес «помогите»!
– А ну, - Эля подошла к указанному оборотню, посмотрела ему в глаза. – С виду – будто он в сознании.
– Я четко слышал! Значит, еще не всё потеряно!
– Ты меня слышишь? – спросила Эля, потеребив того по щекам.
Пациент не ответил, и не проявил никаких изменений в своем поведении.
– Если слышишь – моргни три раза!
Опять никакой реакции.
– Мне врач тоже так говорил, - сказал Рома. – Когда я в реанимации лежал. Я его прекрасно слышал, но не мог даже моргнуть, потому что было полное ощущение того, что тело мне не принадлежит… или потому, что я словно не знал, где у меня какая мышца…
– Так ты тоже из этих? – пошутила Эля.
– Нет, - усмехнулся Рома. – Это было после ранения, когда я чуть не сдох.
– И что? Ты так и не ответил, и тебя отвезли в морг?
– Нет, врач вложил в мою ладонь свой палец, и попросил сжать руку, если слышу…
– И?
– Когда он тронул меня, у меня было такое чувство, будто от моей ладони в мозг проскочила искра – и я понял, какой мышцей надо пошевелить! И пошевелил три раза. И в морг меня не отвезли.
– Хм, - Эля вложила свои пальцы в ладонь оборотня. – Сожми три раза, если слышишь!
Рома увидел, как парень сжал три раза свою руку.
– Есть! – Рома вдруг сразу преобразился. – Сейчас мы с ним поговорим!
– Удивительно, - сказала врач-вирусолог.
– Иди, поставь пока чай, там кто-то чайник принес… - предложил ей Рома.
Сам он сел напротив вирмона и вложив ему в ладонь свой палец, громко и раздельно сказал:
– Если хочешь сказать да, тогда сжимаешь палец два раза, если хочешь сказать нет, тогда три раза. Понял?
Несколько секунд ничего не происходило, и у Романа даже мелькнула мысль, что прежние три сжатия были случайными, как тут же парень уверенно сжал Ромин палец два раза.
– Есть контакт! – возбужденно чуть не крикнул Рома. – А теперь скажи, ты помнишь то, что с тобой происходило?
Ладонь сжалась два раза.