Детектив Филип Марлоу
Шрифт:
– Эта секретарша висит на волоске, она останется без работы в конце концов. Слишком много болтает.
Он резко помотал головой.
– Мать не узнает. И в любом случае Мерле ей нужна. Мать постоянно должна кого-то запугивать. Она может наорать на нее или даже дать пощечину - но обойтись без Мерле не сможет. Как она вам показалась?
– Довольно мила - на старомодный манер.
Он нахмурился:
– Я имею в виду мать. Мерле - просто бесхитростная маленькая девочка. Я и сам знаю.
– Ваша дьявольская проницательность пугает меня, -
Он казался несколько удивленным. И почти забыл сбивать средним пальцем пепел с сигареты. Почти - но не совсем. Он внимательно следил за тем, чтобы случайно не попасть в пепельницу.
– Так о матери, - спокойно повторил он.
– Старая боевая лошадь, - сказал я.
– Золотое сердце, но все золото упрятано глубоко и надежно.
– Но зачем ей искать Линду? Я не могу понять. И еще тратить на это деньги. Мать ненавидит тратить деньги. Для нее это все равно что сдирать с себя живьем кожу. Зачем ей искать Линду?
– Понятия не имею, - сказал я.
– С чего вы вообще это взяли?
– Ну как... одно ваше присутствие. И Мерле...
– Мерле просто очень романтична. Она все выдумала. Черт возьми, она сморкается в мужской носовой платок. Вероятно, один из ваших.
Он вспыхнул.
– Глупо. Послушайте, Марлоу. Пожалуйста, будьте благоразумны и объясните мне, к чему все это. Боюсь, я не очень состоятелен, но пара сотен...
– Я должен оскорбиться, - сказал я.
– К тому же мне запрещено с вами разговаривать. Приказ.
– Но почему, черт возьми?
– Не спрашивайте меня о вещах, которых я и сам не понимаю, потому что я не смогу дать вам ответа. И вообще, вы что, с луны свалились? Когда человеку моего рода занятий поручается работа, он не шатается где попало, удовлетворяя любопытство каждого встречного.
– Должно быть, в воздухе много электричества, - раздраженно заметил он, - если человек вашего рода занятий отказывается от двухсот долларов.
Меня это нисколько не тронуло. Я взял из пепельницы толстую красную спичку, брошенную посетителем, и принялся ее рассматривать. На ней были желтые полоски и надписи "Роузмонт. Х.Ричард, 3..." - остальное обгорело. Я сломал спичку, сложил половинки вместе и бросил их в корзину для мусора.
– Я люблю свою жену, - вдруг сообщил он и ощерился, показав крепкие белые зубы.
– Несколько сентиментально, но это правда.
– В Ломбардии по-прежнему все спокойно.
Он продолжал, все так же щерясь:
– Меня она не любила. У нее не было особых причин любить меня. Она привыкла жить весело. У нас... что ж, у нас ей было довольно скучно. Мы не ссорились. Линда очень выдержанна. Но она не была в восторге от жизни со мной.
– Вы слишком скромны, - сказал я.
Он сверкнул глазами и постарался - небезуспешно - сохранить аристократический вид.
– Неумно, Марлоу. Даже не свежо. Послушайте, вы производите впечатление приличного человека. Я знаю, что моя мать не станет тратить двести пятьдесят долларов только для того, чтобы доставить себе удовольствие. Может
– Он осекся и потом медленно продолжил, пристально глядя на меня: - ...может быть, дело в Морни?
– Может быть, - весело согласился я.
Он схватил перчатки, ударил ими по столу и снова бросил:
– Тут я влип, это ясно. Но я не предполагал, что она знает. Должно быть, Морни все-таки позвонил ей. Он обещал не делать этого.
Дальше было просто.
– Сколько вы должны ему?
– спросил я.
Нет, не просто. Он снова стал подозрительным.
– Если он звонил, то сказал бы. А мать сказала бы вам.
– Может быть, дело не в Морни, - вздохнул я, мечтая о стакане крепкого виски.
– Может быть, повариха беременна от мороженщика. Но если Морни - то сколько?
– Двенадцать тысяч.
– Он опустил глаза и покраснел.
– Угрожает?
Мердок кивнул.
– Пошлите его добывать деньги под липовые векселя, - посоветовал я. Что он за человек? Серьезный малый?
Мердок снова поднял глаза, лицо его было решительным.
– Думаю, да. Думаю, они все такие. Специализировался в кино на ролях злодеев. Вызывающе красив, бабник. Но не думайте чего-то такого. Линда просто работала там - как работают официанты или музыканты. И если вы все-таки интересуетесь ею - вам будет трудно отыскать ее.
Я вежливо улыбнулся.
– Почему это мне будет трудно отыскать ее? Она ведь, надеюсь, не зарыта на заднем дворе?
Он резко поднялся, и тусклые глазки его гневно сверкнули. Чуть наклонясь над столом, он довольно аккуратно выхватил из внутреннего кармана маленький пистолет, на вид двадцать пятого калибра, который, похоже, приходился родным братом пистолету, лежавшему в столе Мерле. Направленное на меня дуло выглядело довольно зловеще. Я не шевельнулся.
– Тот, кто замышляет что-то против Линды, будет сначала иметь дело со мной.
– Это не слишком опасно. Обзаведитесь пистолетом посолиднее - или вы собираетесь бить из него мух?
Он сунул пистолетик обратно во внутренний карман, одарил меня тяжелым пристальным взглядом, взял со стола свои перчатки и шагнул к двери.
– Разговаривать с вами - пустая трата времени, - сказал он.
– Вам лишь бы поострить.
– Минуточку, - остановил его я, обходя стол.
– С вашей стороны было бы любезностью не упоминать в присутствии матери о нашей беседе. Хотя бы ради девушки.
Он кивнул:
– По количеству полученной информации наша беседа не кажется достойной упоминания.
– Вы действительно должны Морни двенадцать тысяч?
Он опустил глаза, потом поднял и снова опустил. И сказал:
– Такую сумму Алекс не поверит в долг и куда более деловому человеку, чем я.
Я приблизился к нему вплотную и сказал:
– Вообще говоря, я и не сомневался, что вы беспокоитесь не о жене. Полагаю, вы прекрасно знаете, где она. И от вас она вовсе не убегала. Она убежала от вашей матери.