Детектив Франции. Выпуск 2
Шрифт:
— Бог ты мой! — с грустью восклицает Майк. — Ну и денечки нас ждут впереди! Уж это я вам обещаю…
— Да ладно, Майк, возьмите себя в руки. Теперь вы командир!
Майк выпрямляется.
— Где этот матрос? Пришлите его сюда, — просит он посыльного.
— О’кей, — соглашается тот, затем выходит и тут же возвращается, ведя за собой плюгавого и, пожалуй, самого жуткого на вид урода, когда-либо надевавшего морскую форму.
— Вам известно, что вы обязаны мне подчиняться? — спрашивает Майк.
— Так точно! — матрос
— Тогда… — Майк, как бы раздумывая, смотрит на меня. — Тогда пусть сюда немедленно явятся двадцать пять самых красивых и двадцать пять самых некрасивых матросов с вашего корабля. Велите им построиться во дворе и ждать моих указаний.
— Есть! — опять козыряет матросик и быстрым шагом уходит прочь.
— А вы, — обращается Майк к тому типу, который вошел к нам первым, — приведите в сад перед домом пятьдесят самых красивых девушек папаши Шутца. В рабочей одежде.
— Ясно, шеф! Из серии «П»?
— Из серии «П».
Этот тоже удаляется, а Майк вытирает вспотевший лоб.
— Пошли, Рок, — говорит он, — сейчас все и выясним. Я считаю, этот опыт продвинет работы Шутца как ничто другое.
— За сколько времени они соберутся? — интересуюсь я. — Мне просто не терпится посмотреть, как все это будет происходить…
— А мне страшновато, — признается Майк. — Если бы вы только знали, Бэйли, как мне сейчас страшно…
Мы выходим на улицу и снова оказываемся на поляне напротив большого низкого дома. Погода отменная. Пальмы чуть заметно покачивают ветвями, а от цветов начинает рябить в глазах — так ярко взрывается их разноцветье под палящими лучами солнца.
Девушки уже начали выходить во двор. Естественно, обнаженные… группами по четыре или пять человек, все на одно лицо: рыжие, вроде тех, с которыми мы провели ночь; брюнетки, блондинки… словно отлитые по единому образцу, и такие красивые — любой голливудский продюсер душу прозакладывает!
— Всем встать вон туда! — приказывает Майк и начинает их пересчитывать.
— Сейчас вам приведут мужчин, и вы сможете выбрать, кого захотите. Ясно? По команде вы подойдете и покажете на него пальцем… Мужчин будет столько же, сколько и женщин.
В этот момент во дворе появляются матросы.
— Всем раздеться! — командует Майк.
Они не моргнув выполняют приказание. Ребятам, видать, тоже ясно, что так гораздо удобнее.
— Всем построиться вот здесь! В один ряд. Есть ли среди вас такие, кто не желает принять участие в эксперименте из области прикладной физиологии во имя процветания Военно-морского флота Соединенных Штатов?
— Я, — вперед выходит толстый и мордастый матрос, — я вообще отказываюсь нести военную службу по религиозным соображениям.
— Все в порядке, — успокаивает его Майк, — в этом случае у вас нет причин не участвовать в нашем эксперименте. Есть библейский прецедент из времен царя Соломона.
Итак, женщины построены. Мужчины тоже. Да, в группе
— Готовы? — спрашивает Майк у женщин.
Это, бесспорно, кульминация. Кажется, бабы уже на пределе…
— Вперед! — командует Майк.
Они атакуют. Бокански в ужасе закрывает лицо руками. Сорок семь девушек из пятидесяти как одна бросились на кучку недоносков, и только три — в другую сторону. Причем все три вцепились в одного и того же типа — гиганта, наподобие Геракла, с огромным крючковатым носом, масляными глазами и, словно сатир, покрытого густой черной шерстью.
— Остановитесь! — кричит Майк. — Отпустите их! Довольно. Хватит…
Слишком поздно. Все смешалось в единый клубок. А двадцать четыре отвергнутых красавца с отвращением смотрят на своих товарищей и вот-вот начнут одеваться. На другой же половине царит такое переплетенье тел, что я отворачиваюсь, вконец очумев от этого зрелища. Майк опускает глаза и краснеет. Воздух наполнен кряхтением женщин и возгласами их избранников, молящих о снисхождении. Время от времени какие-нибудь два слившихся воедино тела отделяются от общей массы, делают несколько нетвердых шагов и рушатся наземь здесь же, неподалеку… но в тот же миг на них непременно накидывается какая-нибудь другая женщина, силясь оторвать соперницу от тела мужчины и самой занять ее место. Мало-помалу мы смелеем и начинаем с интересом наблюдать за происходящим. Да, тут можно увидеть занятные комбинации, свидетельствующие о высоко развитом духе коллективизма…
— Шутц ошибался, — говорит Майк. — Обидно. Хороший он в сущности старикан, но тут угодил пальцем в небо… Представляете, каких монстров они ему нарожают?
— Ба! Ну, тут-то я за дока спокоен! — возражаю я. — Уж он найдет, куда их пристроить.
Вдруг от горы кишащих тел отделяется совершенно ошалевший тип и рвет галопом куда-то вдаль, схватившись руками за задницу.
— Там кто-то жухает! — бормочет он на ходу. — Черт бы их побрал! Неужели баб не хватает?…
— Вот видите, — говорит мне Майк. — Крах всей системы…
Я не соглашаюсь:
— Думаю, это просто по ошибке. Беднягам даже не видно, что они делают.
Отвергнутые матрасы встали в кружок, а один из них то и дело щелкает маленьким портативным фотоаппаратом. У остальных явно обиженный вид. Правда, некоторые, наиболее смелые, подходят поближе. Троим первым даже удалось внедриться в общую кучу и поучаствовать в кое-каких двойных бензольных кольцах… но четвертого опознали, вышибли из самой гущи, и сейчас две растрепанные фурии с яростью преследуют несчастного, царапаясь и извергая потоки проклятий. Они обзывают его недоделком и угрожают самой мучительной кастрацией…