Детектив и политика
Шрифт:
Сзади послышался рев мощного мотора: ''мерседес" Амур Мирбале приближался к ним в фонтанах воды. Одна из негритянок три раза выстрелила из пистолета. Пули подняли маленькие гейзеры рядом с "тойотой". Малько торопливо включил первую скорость и рванул вперед. Казалось, машина плывет по реке. Вода подступала к стеклам. Они ехали со скоростью менее десяти километров в час. Но и это продолжалось недолго: мотор опять забарахлил и умолк. Вода попала в распределитель зажигания. Джон Райли открыл дверцу и выпрыгнул наружу, погрузившись в воду по пояс. Малько последовал его примеру. Из остановившегося метрах в тридцати от них "мерседеса" выскочили две негритянки в мини-юбках. Амур Мирбале сделала попытку выехать на тротуар, где было меньше
— Надо к нему подобраться! — сказал Малько.
Целясь в "мерседес", он расстрелял всю обойму своего пистолета, чтобы отвлечь "фийет-лало", и почти вплавь бросился к "тап-тапу". Джон Райли последовал за ним. У Малько было впечатление, что он переходит вброд реку. Не сообразив, в чем дело, пассажиры "тап-тапа" со смехом смотрели на двух пловцов.
Догадавшись об их намерениях, Амур Мирбале дала задний ход, чтобы сманеврировать и проехать по той стороне бульвара, где стоял "тап-тап". Однако Малько уже вспрыгнул на его подножку и направил на шофера пистолет.
— Разворачивайтесь — быстро! — приказал он.
Лицо шофера стало мышиного цвета. Он открыл рот, пробормотал что-то нечленораздельное и выпрыгнул из кабины. Джон Райли уже подталкивал Малько в спину. Тот уселся за руль и лихорадочно попытался дать задний ход. Одна из девиц Амур Мирбале выпустила по "тап-тапу" длинную очередь из автомата. Малько услышал крики пассажиров, которые начали выпрыгивать и разбегаться во всех направлениях. Полегчавший "тап-тап", казалось, сейчас поплывет. Малько все-таки развернул его, и "Новое Непорочное Зачатие" тронулось к своей новой цели. "Мерседес" последовал за ними, в брызгах и пене.
Покачиваясь, как корабль, "тап-тап" набирал скорость. На пути его следования воды было значительно меньше. Малько не спускал глаз с красного здания казино, до которого оставалось примерно полкилометра. Оттуда было лишь сто метров до посольства Соединенных Штатов.
Внезапно "тап-тап" сильно накренился на правый борт. Малько попытался выровнять его, но было уже поздно: колеса попали в наполненную жидкой грязью рытвину. "Тап-тап" забуксовал.
Они снова оказались в отчаянном положении.
Следуя по тротуару вдоль огромной лужи, "мерседес" неумолимо приближался. Малько и Джон Райли выпрыгнули из кабины "тап-тапа" и, шлепая по грязи, побежали через широкий бульвар к переулку, который вел в центральную часть города. Только там, в одном из его жалких домов, можно было спрятаться от "фийет-лало" Амур Мирбале. Они еще не выбрались из лужи грязи, в которой находились по пояс, когда "мерседес" затормозил в двадцати метрах от них. Малько поднял пистолет и нажал на спуск. Раздался зловещий щелчок: в оружие попала вода. Он услышал радостные крики выскакивающих из "мерседеса" девиц-макутов. Еще секунда — и те расстреляют их в упор, как зайцев.
— Смотрите! — вдруг услышал он хриплое восклицание Джона Райли.
По переулку, к которому они бежали, на бульвар стеной катился грязно-желтый поток. Они инстинктивно прижались к ближайшей кокосовой пальме. Поток вырвался на бульвар, выворачивая камни, унося с собой мусор и ветки деревьев. Обняв пальму, Малько с Джоном Райли затаили дыхание.
Поток мчался прямо на "мерседес"!
Одну из "фийет-лало", уже прицелившуюся в них из автомата, смыло как соломинку. Амур Мирбале успела только приоткрыть дверцу, как "мерседес" приподнялся, несколько секунд проплыл, наподобие плота,
Словно удовлетворившись этим результатом, поток стал ослабевать. Хлюпая по грязной воде, Малько и Джон Райли побежали к посольству.
Малько тщательно побрился "ремингтоном", смочил лицо лосьоном "Меннен" и постоял перед зеркалом, изучая свое отражение. Его золотистые глаза казались огромными на осунувшемся лице. Он взглянул в окно. После спасительного ливня небо постоянно было — безоблачным и ослепительно голубым.
Уже десять дней он, как затворник, жил в этой комнате для гостей американского посольства. Из опасения быть похищенным он не решался выходить даже во двор. Амур Мирбале отделалась переломом руки и по-прежнему жаждала мести. Две ее "фийет-лало" утонули во время наводнения. Не будь Джона Райли, едва завуалированные угрозы гаитян, вероятно, возымели бы свое действие, и Гилпатрик уступил бы их требованиям выдать Малько. Посольство было окружено кордоном тонтон-макутов и несколькими бронетранспортерами. У Джона Райли состоялось бурное объяснение с послом, во время которого он, в частности, заявил, что действовал заодно с Малько и что если этого последнего выдадут гаитянам, он предпочтет разделить его участь. После многочисленных обменов телексами Государственный департамент официально объявил гаитянскому правительству, что Малько предоставляется политическое убежище.
С тех пор Малько и Джон Райли делили стол и кров в американском посольстве. Гилпатрик с ними едва здоровался.
Уцелевших сообщников Габриэля Жакмеля тонтон-макуты травили, как диких зверей. Труп одного из них, убитого перед воротами посольства при попытке прорваться на его территорию, в назидание непокорным целый день пролежал на раскаленной солнцем улице под охраной тонтон-макутов.
Каждое утро в условленный час Малько звонила Симона, укрывшаяся в посольстве Доминиканской Республики, расположенном недалеко от гостиницы "Эль-Ранчо". Это стало их ежедневным ритуалом. Разумеется, каждый их разговор прослушивали — и так неловко, что иногда невольно разъединяли. Ее мягкий голос был для него единственной радостью. В его гаитянской авантюре эта женщина занимала особое место. Слушая по телефону ее теплый голос, он забывал о своей временной несвободе и о том, что, несмотря на небольшую удаленность друг от друга двух посольств — доминиканское находилось в Петьонвиле, а американское — в Порт-о-Пренсе, — между ними лежало расстояние большее, чем между континентами.
Операция "Вон-Вон" заняла свое место в архивах ЦРУ. Постепенно отношения между Соединенными Штатами и Гаити нормализовывались. Оставалась нерешенной только судьба Малько. Официально он считался авантюристом, которому американское посольство предоставило политическое убежище и выдачи которого ежедневно требовали гаитянские власти. Малько знал, что Фрэнк Гилпатрик упорно пытается добиться от Амур Мирбале разрешения на его выезд из страны. Гаитяне требовали за это миллион долларов.
В телефонной трубке раздался щелчок: их разговор с Симоной прервали. Наверное, прослушивавший их тонтон-макут был строгих нравов.
Постучав в дверь, в комнату вошел Гилпатрик. Он обливался потом, но пиджака и галстука не снимал. Привычка: гаитяне придавали большое значение наличию галстука. На официальные церемонии можно было явиться босым, но непременно в галстуке…
Гилпатрик враждебно посмотрел на Малько и коротко сообщил:
— Все в порядке!
Сердце у Малько забилось быстрее.
— Вы хотите сказать…
— В воскресенье вы летите прямым рейсом в Нью-Йорк самолетом авиакомпании "Америкэн Эрлайнз". Гаитяне получат за это шестьсот тысяч ампул противомалярийной вакцины. И мы еще должны будем дать сто тысяч долларов наличными типу, который подпишет необходимые документы.