Детектив на исходе века (Российский триллер. Игры капризной дамы)
Шрифт:
— Да не один ли хрен, — сказал Андросов, — а как замаскировался, гад…
— Ну довольно об этом, — прервал его Краевский, — одну задачу мы решили. Человека Огнивца выявили, теперь надо решать другие.
— Да как их решишь? — развел руками Андросов.
— Закройте кабинет на ключ, — произнес Краевский, — проведем закрытое совещание, но без самогонки и закуси.
Андросов, который после случившегося уже не чувствовал себя начальником, выполнил просьбу Краевского и вернулся к столу. Краевский
— Сколько букв на замке? — спросил Краевский, хотя знал, сколько их там.
— Пять, — ответил Проваторов, который пришел в себя быстрее Андросова.
— Точно, — сказал Краевский, — для того чтобы открыть сейф, нужно не только иметь ключ, но и знать секретное слово, которое набрал тот, кто закрывал его. Ключ у нас, а слово…
— О-о, — застонал Андросов, который лучше других просчитывал ситуации, поскольку они касались его реабилитации, как начальника отдела, — самое главное теперь знать слово…
— Попробуем, — сказал Краевский.
Он вставил ключ в отверстие сейфа и попытался повернуть. Но ключ не поворачивался.
— Без слова он не повернется, — произнес Проваторов.
— Правильно, — подтвердил Краевский, — сегодня всю ночь у меня в мозгу крутилось одно слово. Как вы думаете какое?
Проваторов и Андросов пожали плечами.
— Груша, — сказал Краевский и быстро набрал это сочетание букв в окошках замка.
— Ну-у, — в один голос сказали Андросов и Проваторов.
Краевский повернул ключ. Раздался мелодичный звон, и дверь сейфа плавно открылась. В большом его отделении стоял кожаный кофр. Краевский вытащил его, поставил на стол и открыл. Кофр был заполнен картонными папками с номерами, а в карманчике, аккуратно прижатые резинкой размещались красивые футляры, похожие на готовальни.
— Камешки, — сипло произнес Проваторов.
— Точно, — подтвердил Краевский и захлопнул кофр.
— Александр Петрович, — подобострастно произнес Андросов, — как же вам удалось?
— Чрезвычайно просто, — ответил Краевский.
— И все же интересно будет послушать.
— Сегодня утром я увидел, что Базыка спит на шинели Бороды, и вспомнил его последние слова. Я прощупал воротник и нашел вшитый под самой петлицей маленький ключик…
— Золотой ключик, — сказал Проваторов.
— Да, — согласился Краевский, — но ключ — это еще не все. Слово мне подсказал наш уважаемый исполняющий обязанности начальника отдела. Так?
— Так, — ответил Андросов и покраснел.
— Ну вот, уважаемые коллеги, все задачи, которые перед нами стояли, мы решили. Агент Огнивца в отделе выявлен. Архив и камешки найдены. Осталось одно… переправить их в Новониколаевск.
— Ну,
— Не скажи, — отозвался Проваторов, — с бегством Базыки отправка осложняется.
— Ерунда, — проронил Андросов, — мы возьмем в качестве охраны Базыкинскую полусотню и отвезем архив до станции, а там передадим под охрану железнодорожникам, и пусть у них голова болит.
— На Базыкинскую полусотню рассчитывать нельзя, — произнес Проваторов, — это первое, второе — Базыка может за нами следить и отбить архив, и третье, у меня нет уверенности, что в отряде нет еще одного человека, теперь уже Базыки.
— Ну это уже слишком, — возразил Андросов.
— Поступим так, — перебил их Краевский, — будем предполагать, что Базыка или его люди все же следят за отделом. Исходя из этого, мы завтра созваниваемся со станцией, обговариваем детали передачи груза, перевозим архив и камешки под охраной десяти надежных милиционеров во главе с исполняющим обязанности начальника отдела…
— Когда это будет? — спросил Проваторов.
— Если завтра мы договоримся с железнодорожниками, то послезавтра. Тянуть с этим делом нельзя.
— Верно, — согласился Проваторов, — а в чем же изюминка операции?
— Какая изюминка? — не понял Андросов.
— А изюминка, — сказал Краевский, — будет в том, что с Андросовым и милиционерами поедет липовый чемодан, а настоящий кофр возьмем мы с Проваторовым и поедем на станцию другим путем, причем без охраны, чтобы ни у одного сотрудника отдела не возникло и мысли…
— Да-а, — протянул Проваторов, — просто, как все гениальное.
Александр Петрович, — услышал он голос Аграфены, — сегодня вы ночуете один… мне надо к сестре срочно сходить. Я у нее и заночую…
«Началось, — подумал он, — что же дальше?»
Груша ушла, а он закрыл дверь на ключ, подтянул к ней стол, а на стол поставил швейную машинку хозяйки.
«Незаметно такую дверь не открыть, и это уж кое-что».
Потом он порылся в кухне и извлек из-за ящика с посудой гвоздодер. Вскрыть подоконник было нетрудно. Только он зацепил его изогнутым концом инструмента, как подоконник, не хуже дверцы сейфа, отошел в сторону.
Револьвера там не было. Но то, что он там находился еще сегодня, было очевидно. Он провел пальцем по смазке, оставшейся на том месте, где лежал револьвер, и выругался.
«Обложили да еще и зубы выбили, чтобы не кусался».
Однако делать было нечего. Он вспомнил совет Дервиша, чуть сдвинул кровать, свернул шинель покойного Бороды, уложил ее на кровать, накрыл одеялом, а сам лег на пол под окном.
Зашло солнце, потом появилась на небе луна. Было тихо и только скрипел тополь под окном.