Детектив на краю лета

Устинова Татьяна

Тут Богдан повернулся к ней всем телом и спросил:

– А вам какое дело?! Что вы вмешиваетесь?! Вы вон… играйте с вашей собачкой!

Наталья так удивилась, что уронила на пол поводок. Нагнулась, чтобы подобрать, и спросила у Таши:

– Ты что-нибудь понимаешь?

– Тебе больно? Вызвать врача? – Таша поднялась и подошла к Богдану. – Они же так… ужасно тебя били!

– Они его вполсилы били, шутейно, – сказали в дверях, и все трое оглянулись.

В комнату вошёл Владимир Иванович, за ним протиснулся низенький капитан, а Степан Петрович остался в дверях

подпирать косяк.

– Значит, дело не заводим? – деловито спросил капитан Владимира Ивановича. – От это другой разговор, от это понимание вопроса! У моего тестя кобель весной агитатора за штаны тяпнул. Тот самый кобель, – пояснил он Наталье Павловне, – что волков давит. И тоже дело не стали заводить! Чего он на чужую частную собственность прётся, будь он хоть сто раз агитатор!.. Кобель читать не умеет, удостоверение ему показывать без толку! А вот ваше удостоверение, товарищ полковник, – продолжал он, обращаясь к Владимиру Ивановичу, – оно нам подходит, мы-то читать умеем!

– Я ничего не понимаю, – сказала Таша, изо всех сил стараясь собственным голосом заглушить набат в ухе. – Мы все были свидетелями ужасного избиения, да? Да, Наталья Павловна? И что дальше? Вы просто так отпустите бандитов?

– Так… это… ещё поглядим сначала, кто бандит, дочка, – поглядывая на Владимира Ивановича, сказал капитан.

– Как?! Мы же видели, как хулиганы избивали Богдана!.. И если бы не наши, не Владимир Иванович и Степан, они бы его… убили!

Ей совершенно непонятно было, отчего молчит Богдан. Почему не требует разбирательств и правосудия?! Почему Наталья Павловна тоже как будто чего-то ждёт? Почему не вызывают «Скорую», врачей, почему протокол не пишут?!

– Ну что, товарищ капитан? – спросил Владимир Иванович будничным тоном, выудил из угла пыльный табурет и уселся напротив капитанского стола. – Мы тогда пойдём потихоньку, что ли?..

– Не-е-ет, – протянул капитан, – чего это вы пойдёте? А за знакомство? По стопочке?

– Жарко больно.

– Да у меня холодная, что ты! Кондрашов! Кондрашов! То есть Пилипенко!

– Слушаю, товарищ капитан!

– Давай, из морозилки которая! Ну, одним махом! И пирогов Зининых, осталось там чего? И в темпе, в темпе, видишь, люди торопятся!

– Я с вами пить не стану, – выговорил Богдан сквозь зубы.

– А я тебе и не налью, – отозвался капитан безмятежно. – А будешь бузить, в обезьянник отправлю! Там как раз други твои заседают!

– Наталья Павловна, – проскулила Таша, и Веллингтон Герцог Первый, услышав её скулёж, моментально подбежал и вспрыгнул к ней на колени.

– Во зверок! – восхитился капитан. – Сам непонятно кто, а понимает, как собака!

– Так он и есть собака, – сказала Наталья Павловна. – Ташенька, видишь ли, мы пока не в курсе дела, ты не переживай, нам объяснят. Вы нам хоть что-нибудь объясните, Владимир Иванович?! – повысила она голос.

– Да всё просто, – сказал Степан Петрович, подпиравший дверной косяк. – Наш Богдан – известный в узких кругах блогер.

– Он копирайтер, – перебила Таша, – это совсем другое дело, я знаю!..

– Нет, он ещё и блогер, – продолжал

Степан Петрович как ни в чём не бывало. – У него есть поклонники и подписчики, так это называется? В общем, аудитория. И он как апенин-лидер время от времени устраивает разные акции. Так это называется?

Наталья Павловна вдруг улыбнулась.

Она улыбнулась, села свободней – при этом футболка ещё самую малость открыла совершенное плечо, – сложила на коленях руки, словно приготовилась слушать занимательную историю.

…Что такое? Почему она перестала волноваться и нервничать?

– Блог называется «Великодушие и отвага». Богдан делает большое и важное дело, – продолжал Степан Петрович как ни в чём не бывало. – Он борется с коррупцией во всех её проявлениях. Его второе имя Дон Кихот.

Мимо, обстреляв Степана Петровича глазами, протиснулась фигуристая блондинка в форме, он немного посторонился, давая ей дорогу.

Блондинка несла в руках красный пластмассовый поднос, накрытый сверху вафельным полотенцем. В центре подноса из полотенца получалось возвышение, и форма этого возвышения не оставляла сомнений – там бутылка, та самая, ледяная!..

– Он борется со всеми и везде, собирает единомышленников, ездит по разным местам в Москве и окрестностях, снимает всякие безобразия и ликвидирует их немедленно, так сказать, на месте. При нём всегда гоу-про камеры, можно всё увидеть. Вот пример: на прошлой неделе в Москве наш Богдан мужественно кинулся на дворников. Дворники катили тачки с мусором по велосипедным дорожкам. Велосипедные дорожки не предназначены для дворников и тачек с мусором, верно?..

– Зачем вы издеваетесь? – спросил Богдан тихо. – Если попустительствовать в малом, в большом так и останется бардак!.. У нас в стране кругом сплошной бардак и никто не борется! А велосипедные дорожки предназначены исключительно для велосипедов!.. И это закон! Если закон повсеместно нарушать, а ублюдкам попустительствовать, значит, это ублюдочная страна.

– Та-ак, – протянул капитан и начал подниматься, но Владимир Иванович махнул рукой, и тот послушно плюхнулся обратно.

Пухлявая блондинка стояла рядом с подносом, пристроенным на край стола, и никто не предлагал ей сесть.

Таше стало нехорошо.

– Дворников Богдан и его поклонники победили, – продолжал Степан Петрович как ни в чём не бывало. – Мусор из тачек высыпали на проезжую часть, тачки поломали. Вызвали наряд, полицейские убрали мусор, тачки дворникам, видимо, выдали новые.

– Зато они теперь ходят где положено, – огрызнулся Богдан. – И это маленькая, но победа!

Степан Петрович пожал плечами:

– По ходу следования нашего теплохода у Богдана намечены акции в разных городах – в рамках борьбы с коррупцией, разумеется. Я почитал, пока нас в участок везли. – Тут Степан Петрович извлёк из заднего кармана джинсов гигантских размеров смартфон. – Здесь много всего, да у нас и городов впереди немало, вот в Мышкине была намечена следующая акция: в своём блоге Богдан призывал думающих и честных людей, жителей города, собраться возле памятника мышам и облить его краской.