Детектив на троих
Шрифт:
– Куда едем? – безразлично спросил Карцев.
– К Людке, – ответил я.
Славка безразлично завел двигатель и стал задом выезжать из переулка. По дороге я спросил у Савелкина:
– Юрик, а у твоей Людки есть любовник?
Савелкин медленно и с удивлением повернул ко мне голову.
– А я откуда знаю? – резонно ответил он.
– Ну, например, такой товарищ, как Леха Шестаков, известен тебе? – спросил я.
– Ну да, – ответил он. – Мы этого мудилу в Людкином дворе сегодня встретили.
– А
– А я откуда знаю? – снова повторился Савелкин, после чего все же задумался.
– Вы что, хотите сказать, это он к ней, что ли, приходил? – продолжал недоумевать после паузы Савелкин.
– Да ладно тебе, Тормоз, шлангом-то прикидываться... Как будто ты про свою Людку ничего не знаешь! – неожиданно подал голос Карцев, с ехидной ухмылочкой вглядываясь в дорогу. – Дебилом выглядишь, Тормоз, дебилом...
– Сам ты Тормоз! Давай за дорогой смотри, не отвлекайся, – назидательно обратился Савелкин к Славке.
Похоже, эти молодые люди не утруждали себя поиском новых прозвищ друг для друга и пользовались одним и тем же попеременно. И в отношениях с противоположным полом эти молодые бонвиваны, чистюли и любители иномарок, тоже не утруждали себя поисками обращений. И, наверное, даже такая непритязательная девка, как Людка, прежде чем начала безропотно откликаться на обращение «жопа», долго тренировалась.
– Эх, Тормоз, Тормоз, не хочешь ты папу слушать, – продолжал тем временем Карцев. – На твоей головушке только шляпы вешать... Рога-то ка-ачественные у тебя там...
Савелкин замолчал и насупился, глядя в боковое стекло.
– Ну, блин! – яростно произнес Юрка, когда мы въезжали в Людкин двор. – Если это «точняк» и этот козел, Леха Шестаков, к ней шастает – убью, на хрен, обоих!
Похоже, сегодняшний день был пропитан кровожадностью. «Наверное, что-нибудь там со звездами и луной», – подумал я. Выйдя из машины, мы все впятером поднялись на второй этаж и в третий раз за последние два дня позвонили в знакомую дверь.
– Кто там? – испуганно спросила Людка, несмотря на присутствие в двери «глазка».
– Я, я, попочка, открывай, – веселым голосом сказал Савелкин.
Дверь открылась, и на нас с тоской в глазах уставилась Людка. Мы воинственной испанской армадой вплыли в узкий коридорчик ее квартиры, тесня хозяйку, как маленькое пиратское судно, вглубь. Впереди шел головной фрегатик Юра Савелкин. Людка попятилась до дивана и, наткнувшись на него, села.
– Ну? – угрожающе встал перед ней Савелкин. – Жопа сраная! Сейчас ты мне все, все расскажешь.
Людка испуганно смотрела на него. Потом она посмотрела на нас и неожиданно перешла в атаку:
– Слушай, ты, хрен моржовый! Я тебе устала повторять, скотина, что никаких денег у тебя не брала! До сундука твоего не дотрагивалась и знать ничего об этом не хочу!
Она вскочила
– Ю-ур, ты чего-о? – жалобно и униженно пропела она.
– При чем здесь деньги, жопа? – завопил Савелкин. – Кто тебя о деньгах спрашивает?
– А о чем же вы меня спрашиваете? – жалобно произнесла Людка.
– Мы хотим знать, кого ты, старая минетчица, сюда водишь? – отчеканил Савелкин.
– Послушай, Юрий, – начала назидательным тоном Людка, – какое тебе дело до моей личной жиз... Ой, мама! – не удалось ей договорить, так как она заметила, что Савелкин еще раз размахнулся.
Но снова отмассировать лицо Людки Савелкину не удалось, так как я поймал его руку.
– Послушай, ты... Падшая женщина... – Моему терпению приходил конец. – Нас интересует, кто еще здесь был в тот день, когда к тебе сюда приходил Юрка с «дипломатом» с деньгами.
– А он регулярно со своим «дипломатом» сюда ходит, – пискляво заметила Людка.
– Не придуряйся! – заорал я. – Ты знаешь, о каком дне идет речь.
– Вам-то какое дело до моей личной жизни! – заревела Людка и, взявшись за подол своей юбки, стала вытирать слезы, обнажив пышные ляжки.
«Да, – подумал я, – у Людки свои маленькие фокусы, и она не забывает о них никогда». И похоже, это срабатывало. Савелкин, опустив руки, молча и задумчиво смотрел на ее ноги. Но темп беседы терять было нельзя, и я продолжил:
– При чем здесь твоя личная жизнь? Речь давно уже идет о человеческих жизнях вообще. Час назад в перестрелке погибла вся банда Емельяна. Одиннадцать трупов! Одиннадцать трупов из-за того, что ты... – Тут я снова осекся. – Падшая женщина, вовремя не дала информацию, которая могла сохранить людям жизни.
– Какую информацию? – резко прекратила реветь Людка.
– Кто у тебя здесь был в тот момент, когда Савелкин полоскался в ванной? – проорал я ей в лицо.
– Да! Кто? Кто? – вступил в разговор Дынин и сурово посмотрел на Людку.
– Лучше признайся сейчас, пока еще кого-то не пришили, – сказал Борисов.
– Ну! – заорали мы все почти хором.
Людка снова закрылась подолом и заревела.
– Да прекрати ты! – рванул у нее из рук юбку Савелкин, снова прикрыв ей коленки.
– Леха Шестаков? – спросил я.
Она стрельнула в меня взглядом и тут же снова расквасилась, прикрыв лицо подолом юбки:
– Да-а, Леха...
– Леха! – взревел Савелкин. – Убью, сука!
Однако Дынин с Седым оттеснили его на задний план.
– Значит, Леха, – удовлетворенно произнес я. – И что же он тут делал, пока Юрка под музычку в ванной плескался?
Людка еще больше разревелась:
– Мы траха-ли-ись, – противным сопливым голосом призналась она и еще выше подняла юбку, закрыв лицо полностью и еще больше оголившись.