Детектив США. Книга 1
Шрифт:
— Мистер Хиллман, Том играл на рояле?
— Очень хорошо. Он занимался музыкой десять лет. Однако ему захотелось…
— К чему вспоминать все это! — недовольно прервала Элейн.
— Что «все это»? — спросил я. — Получить от вас нужные сведения — все равно что пытаться выжать воду из камня.
— А я и чувствую себя безжизненным камнем, — со слабой гримасой отозвалась Элейн. — Вряд ли сейчас уместно вспоминать домашние ссоры.
— Мы не ссорились, — возразил муж. — Был, правда, случай, когда мы с Томом не
— Понятно. Ну, а где он бывал вне дома?
Элейн и Ральф Хиллман обменялись взглядами, словно спрашивали друг друга: «А в самом деле, где?» Громкий звонок телефона прервал их немой диалог. Миссис Хиллман вздрогнула, фотография выпала у нее из рук, и она испуганно прижалась к мужу.
— Звонят не нам, — поспешил заявить Хиллман. — Это личный телефон Тома.
— Ответить? — спросил я.
— Если хотите.
Я присел на кровать и поднял трубку.
— Да?
— Том? — послышался высокий девичий голос. — Это ты?
— Кто его спрашивает?
Девушка издала какое-то невнятное восклицание и положила трубку.
— Не то девушка, не то молодая женщина, — сообщил я. — Хотела поговорить с Томом.
— Ничего удивительного, — откликнулась миссис Хиллман, и в ее тоне явственно послышались какие-то злобные нотки. — Это, несомненно, Стелла Карлсон. Она звонит уже целую неделю.
— И всегда вот так же бесцеремонно бросает трубку?
— Да нет. Вчера, например, я довольно долго разговаривала с ней. Она засыпала меня вопросами, но я, естественно, отказалась отвечать. Мне хотелось знать, не видела ли она Тома, и она сказала, что не видела.
— Стелла знает, что произошло?
— Надеюсь, что нет, — вместо жены ответил Хиллман. — Мы должны всячески избегать огласки.
Я поднялся и подобрал фотографию. Элейн Хиллман, пошатываясь, подошла к кровати и принялась поправлять помятое мною покрывало. Видимо, все в этой комнате должно было сохраняться в идеальном порядке, иначе божество разгневается и никогда сюда не вернется. Потом она бросилась на кровать лицом вниз и замерла.
Мы с Хиллманом тихонько вышли из комнаты и спустились в гостиную, где нам предстояло ждать решающий телефонный звонок. Телефон стоял в нише бара, а параллельный аппарат, по которому я мог слушать разговор, в буфетной. В нее проходили через комнату с роялем и столовую, показавшуюся мне такой же унылой, как запущенный музейный зал. Здесь, в столовой, особенно ощущалось прошлое — словно сильный запах, происхождение которого вы не могли определить. Казалось, сама архитектура дома с его массивными, потемневшими от времени балками, толстыми стенами и окнами в глубоких нишах вынуждала хозяина чувствовать себя феодальным лордом, хотя Хиллман в роли средневекового гидальго выглядел как маскарадная маска в нелепом костюме.
Наверно, и он и его жена даже при Томе чувствовали
В гостиной, сидя перед затухающим камином, я получил возможность задать Хиллману еще несколько вопросов. Хозяев дома обслуживали двое слуг — муж и жена Перес; они ухаживали за Томом чуть не со дня его рождения. Миссис Перес, вероятно, была сейчас на кухне, а ее муж уехал в Мексику навестить родственников.
— Вам точно известно, что он в Мексике?
— Как вам сказать… Его жена получила от него открытку из Синалов. Во всяком случае, чета Перес предана нам и Тому. Они работают у нас с тех пор, как мы приобрели этот дом.
— Когда это было?
— Лет шестнадцать назад. Мы переехали сюда втроем, как только меня демобилизовали из военно-морского флота. Вместе с одним инженером мы основали здесь фирму «Технические новинки» и вскоре поставили дело на широкую ногу, снабжая военное ведомство и Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства некоторыми деталями.
Недавно я получил возможность значительно сократить объем своей работы в фирме.
— Но вы еще довольно молоды, мистер Хиллман, чтобы устраняться от дел.
— Я остался председателем правления и бываю там несколько раз в неделю.
Я много играю в гольф, часто охочусь, занимаюсь парусным спортом. — Он говорил таким тоном, будто его крайне утомляла подобная жизнь. — В течение нынешнего лета я занимался с Томом дифференциальным исчислением, поскольку его не преподают в средней школе, а оно может пригодиться ему, если он поступит в Калифорнийский политехнический или в Массачусетский технологический институт, который, кстати, окончил я сам. Элейн в свое время окончила Радклиффский университет.
«Мы богатые, мы образованные, мы настоящая элита! И как только мир позволил себе нанести нам такой нечестный удар?!» — вот какую мысль пытался он мне внушить.
В нише бара раздался звонок. Пока я топливо обходил вокруг большого обеденного стола, звонок повторился. В дверях буфетной я чуть не сбил с ног низенькую, полную женщину, вытиравшую руки фартуком. Взгляд ее выразительных темных глаз задержался на мне.
— Я торопилась к телефону, — объяснила она.
— Ничего, я сам возьму трубку.
Женщина ушла на кухню, и я закрыл за ней дверь. Буфетная освещалась лишь слабым светом, проникавшим из столовой через полукруглое отверстие для подачи блюд. Я осторожно поднял трубку.
— В чем дело? — послышался мужской голос. — Вы что, предоставили ФБР или еще кому-нибудь возможность подслушивать нас? — Акцент выдавал в неизвестном уроженца западных штатов.
— Нет, что вы? Я в точности выполнил ваши указания.
— Надеюсь, мистер Хиллман. В противном случае мне пришлось бы просто-напросто повесить трубку, и вы никогда бы не увидели своего Тома.