Детектив США. Книга 7
Шрифт:
Игра закончилась рано. Слегка штормило, и Кэнфилд проводил Элизабет Скарлатти к ее каюте.
– Вы очаровательны, – сообщила она. – Я вас отпускаю – предайтесь развлечениям, более приличествующим вашему возрасту.
Кэнфилд улыбнулся и протянул ей ключ.
– Если вы настаиваете – конечно. Но таким образом вы обрекаете меня на скуку. И вы это прекрасно знаете.
– Странно, времена изменились. Или это изменились молодые люди?
– Возможно.
Элизабет заметила, что ему не терпится
– Что ж, старая дама благодарит вас за компанию.
– Не такой уж молодой человек вас также благодарит. Доброй ночи, мадам Скарлатти.
Она повернулась к нему.
– Вы по-прежнему желаете знать, кто умер?
– Я вижу, вам не хочется мне это сообщать. Да это и неважно. Еще раз доброй ночи.
– Этого человека зовут Джефферсон Картрайт. Вы его знали? – Она внимательно смотрела ему в лицо.
– Нет, к сожалению, не знал. – Он глядел прямо, невинными глазами. – Всего доброго.
– Доброй ночи, молодой человек. – Она вошла в каюту и закрыла дверь. Ей были слышны его шаги по коридору – он явно спешил.
Элизабет сбросила норковую накидку и прошла в большую удобную спальню. Тяжелая мебель была привинчена к полу. Она зажгла лампу, также привинченную к ночному столику, и села на край кровати. Элизабет пыталась вспомнить, что именно сообщил капитан «Кальпурнии» по поводу этого молодого человека, когда принес ей на утверждение список приглашенных за капитанский стол. Ах, вот что:
«И еще один парень по имени Кэнфилд, похоже, с большими связями».
Элизабет не обратила тогда на эти слова никакого внимания.
И еще:
«Он работает в какой-то фирме по производству и продаже спортивных товаров и ездит в Европу довольно часто. „Уимблдон“, так, кажется, называется фирма».
И наконец Элизабет вспомнила, пожалуй, самое любопытное из того, что сказал капитан, а именно:
«Интересно, пароходная компания настоятельно требовала, чтобы я усадил его за свой стол. Наверное, чей-то сынок. Хороший университет, старые деньги и все такое прочее. Из-за него я должен был отставить бедного доктора Барстоу».
Элизабет тогда одобрила список сотрапезников без всяких сомнений.
Значит, британская пароходная компания потребовала, чтобы молодого человека усадили за капитанский стол. А толстый капитан, уже привыкший иметь дело с сильными мира сего, вынужден был исключить из списка знаменитого хирурга.
Повинуясь лишь какому-то интуитивному порыву, Элизабет взяла телефон и попросила дать ей радиорубку.
– Радиорубка «Кальпурнии» слушает, добрый вечер. – Британский акцент превратил слово «вечер» в неясное дуновение.
– Говорит Элизабет Скарлатти, каюта 2–3 «А». Будьте любезны, дежурного офицера.
– Вахтенный офицер Питерс слушает. Чем могу служить?
– Вы тот самый офицер,
– Да, мадам. Ваши сообщения в Нью-Йорк были переданы немедленно. Их доставят адресатам через час.
– Благодарю вас, но звоню я не поэтому… Боюсь, я упустила встречу, назначенную в радиорубке. Меня кто-нибудь спрашивал? – Она внимательно вслушивалась: не выдаст ли голос вахтенного офицера каких-либо колебаний?
– Нет, мадам, вас никто не спрашивал, – твердо и уверенно ответил офицер.
– А, наверное, этот человек постеснялся спросить. Просто ужасно, я чувствую себя такой виноватой!
– Извините, мадам Скарлатти, но, кроме вас, в рубку заходили всего трое пассажиров – это ведь первый наш вечер в открытом море.
– Поскольку их было всего трое, не затруднит ли вас описать мне этих пассажиров?
– О, что вы… Нисколько. Приходила пожилая пара, они туристы, и молодой человек в несколько, боюсь, нетрезвом состоянии. Он хотел прослушать биржевые новости.
– Биржевые новости?
– Да, мадам, пассажирам первого класса мы предоставляем право слушать биржевые новости трижды в день – в десять, двенадцать и в два. Это был милый молодой человек, но, видно, выпил лишнюю пинту.
– Ему что-то около тридцати, да? В смокинге?
– Совершенно верно, мадам.
– Благодарю вас, мистер Питерс. Это несколько необычная просьба, я понимаю, тем не менее я очень прошу вас никому не рассказывать о нашем разговоре.
– Конечно!
Элизабет медленно встала и прошла в гостиную: ее партнер по бриджу игроком, возможно, был и слабым, зато актером замечательным.
Глава 19
Мэтью Кэнфилд поспешил удалиться от каюты Элизабет Скарлатти по причине весьма прозаической: его подташнивало. Может быть, бар и толпа пассажиров помогут ему снова почувствовать себя в своей тарелке? Он заказал бренди.
– Роскошная вечерушка, да?
На соседний стул взгромоздился здоровенный широкоплечий тип, похожий на игрока в бейсбол.
– Совершенно верно, – ответил Кэнфилд с вежливой улыбкой.
– А я вас знаю! Вы сидите за капитанским столиком. Мы вас видели за ужином.
– Здесь хорошая кухня.
– Я тоже мог бы сидеть за капитанским столом, только я им сказал: «А плевать!»
– Что ж, подобный акт разнообразил бы меню.
– Нет, правда. – По акценту Кэнфилд установил, что обладатель широких плеч и могучих рук принадлежит к особям, населяющим Парк-авеню. – Мой дядюшка владеет черт знает сколькими акциями! Только я сказал: «А плевать!»
– Могу уступить вам свое место.
Бейсболист слегка откинулся назад и ухватился за столешницу, чтобы не упасть.