Детектив США. Книга 7
Шрифт:
– А зачем ему нужен статус «постоянно проживающего в стране иностранца»? Он может и так сколько угодно пребывать в Англии.
– Я могу ответить на этот вопрос, – сказала Элизабет, вновь усаживаясь на диван. – Вся его недвижимость и офисы находятся на территории протекторатов Британской империи.
– Совершенно верно, мадам, – подтвердил Дерек. – Поскольку вся его деловая активность осуществляется в пределах британских владений, он постоянно имеет дело с Уайтхоллом. И, как правило, с большой выгодой для себя.
– Существует ли правительственное досье на
– Конечно, коль скоро у него есть этот статус.
– Вы можете его для меня достать?
– Для этого мне нужны убедительные аргументы, и вы это прекрасно знаете.
– Мистер Дерек! На борту «Кальпурнии» на меня было совершено покушение! Вчера в Уэлсе нашу машину пытались столкнуть в пропасть! К обоим случаям маркиз де Бертольд, вероятно, имеет самое непосредственное отношение. Какие еще вам нужны аргументы?!
– Боюсь, что вынужден не согласиться с вами. Приведенные вами факты относятся к ведению полиции. Все прочее – сугубо конфиденциальная информация, и я отношусь к ней соответствующим образом. И в том и в другом случае предъявить кому-либо обвинение невозможно. Все эти формальности, скорее всего, вам ничего не говорят, но Кэнфилд, уверяю вас, хорошо понимает, что я имею в виду.
Кэнфилд взглянул на Элизабет, и она поняла, что настало время воспользоваться его «домашней заготовкой». Еще по пути в Англию он сумел убедить ее, что при необходимости им придется, как он выразился, «поступиться частью правды». Дело в том, что британская разведка никогда не вмешивается в компетенцию полиции, тем более если речь идет о частном лице, кем бы оно ни было. Следовательно, необходимы резоны иного рода. Резоны, которые признал бы правомерными Вашингтон. Кэнфилд взглянул на англичанина и размеренным, ровным голосом начал излагать свои доводы:
– Правительство Соединенных Штатов не стало бы подключать мое агентство, если бы для этого не было достаточно серьезных оснований. Когда сын мадам Скарлатти, муж миссис Скарлетт, находился в прошлом году в Европе, ему были переправлены крупные суммы в виде акций ряда американских корпораций. Мы подозреваем, что они были тайно распроданы на европейских биржах. В том числе и на британской.
– Вы хотите сказать, что кто-то пытается создать здесь американскую монополию?
– Госдепартамент считает, что махинация была осуществлена при помощи некоторых сотрудников нашего посольства в Великобритании. Они как раз сейчас здесь, в Лондоне.
– Сотрудниками вашего собственного посольства?! И вы полагаете, что Скарлетт во всем этом участвовал?
– Мы полагаем, что его использовали, – прервала возникшую паузу Элизабет. – Использовали, а потом уничтожили.
– Он вращался в этих кругах, Дерек. Так же как и маркиз де Бертольд.
Джеймс Дерек убрал свою маленькую записную книжицу. Объяснение, очевидно, вполне его удовлетворило. Теперь у него самого возник профессиональный интерес.
– Завтра я передам вам копию досье, Кэнфилд… Всего наилучшего, дамы. Спокойной ночи! – Дерек удалился.
– Поздравляю вас, молодой человек! Сотрудники посольства… Действительно, очень умный ход. Вы
– Да, вы были неподражаемы, – сказала Джанет, одарив его улыбкой.
– Это должно сработать, – буркнул Кэнфилд и одним глотком допил свое виски. – А теперь я предложил бы всем нам немного отдохнуть. Я, например, до того устал, что уже ничего не соображаю. На умные ходы я уже неспособен, мадам. Не отобедать ли нам в каком-нибудь уютном местечке, где вам, аристократам, не стыдно появиться? Я, мягко говоря, не большой любитель танцев, но, клянусь, сегодня готов танцевать с вами по очереди до упаду.
Элизабет и Джанет весело рассмеялись.
– Нет уж, увольте. Однако благодарю за приглашение, – сказала Элизабет. – А вы вдвоем сходите куда-нибудь, повеселитесь. – И она ласково посмотрела на него. – Старая леди еще раз благодарит вас, мистер Кэнфилд.
– Пожалуйста, заприте все двери и окна!
– Но ведь мы на седьмом этаже! Конечно, если вы так считаете, непременно запру.
– Я настаиваю, – произнес Кэнфилд.
Глава 27
– Боже, как чудесно! – громко воскликнула Джанет, стараясь быть услышанной сквозь гомон голосов, стоявший в ресторане «Кларидж». – А у вас, Мэтью, почему такой грустный вид? Ну-ка, сейчас же перестаньте грустить!
– Да у меня нормальное настроение. Просто я вас совсем не слышу.
– Нет, с вами что-то не так. Вам здесь не нравится?
– Нравится, нравится! Вы не хотите потанцевать?
– Нет. Вы же не любите танцы. Я просто хочу сидеть и глазеть по сторонам.
– Ваш бокал по-прежнему пуст. Виски отличное.
– Отличное что?
– Я говорю, отличное виски.
– Нет, спасибо. Вот видите, я могу быть пай-девочкой. Вы ведь меня уже на два витка обогнали.
– Если так пойдет и дальше, я, может, обскачу вас и на все шестьдесят.
– Что-что, милый?
– Я говорю, что когда мы наконец выберемся из этой передряги, мне, может, и все шестьдесят стукнет.
– О, перестаньте. Забудьте обо всем и радуйтесь.
Кэнфилд взглянул на Джанет и снова ощутил радость. Иного слова и не подберешь – именно радость. Джанет была для него живительным источником, наполнявшим его восторгом и нежностью. Ее глаза завораживали его – такое чувство могут испытывать только влюбленные. И все же Кэнфилд изо всех сил противился ее чарам, старался умерить свой пыл, но понимал, что это ему не удастся.
– Я тебя очень люблю, – сказал он. Она расслышала его, несмотря на слитный шум голосов, музыку и смех.
– Я знаю. – В ее глазах стояли слезы. – Мы любим друг друга. Это же прекрасно!
– Ну а сейчас хочешь потанцевать?
Джанет слегка качнула головой:
– О Мэтью, мой дорогой, мой милый Мэтью! Не нужно принуждать себя делать то, чего ты не хочешь.
– Да нет, я действительно хочу танцевать.
Она протянула руку и нежно стиснула его пальцы.
– Я не хочу танцевать с тобой на публике. Мы потанцуем позже, когда останемся одни.