Детектив в маске
Шрифт:
– Какая мне с этого выгода? Нет, я придумала кое-что получше. Есть человек, который держит подпольный публичный дом. Причем, в прямом смысле этого слова – девушки там живут в подполье, а точней, в глубоко уходящем вниз цокольном этаже. Солнца не видят, свежим воздухом не дышат. Судьба у них незавидная, но это именно то, чего они желали моему брату и мне!
– Я не понимаю.
– Мой брат по вине этих сучек оказался за решеткой. Одна его оговорила, другая лжесвидетельствовала, третья подговорила судью вынести самый строгий приговор, четвертая
Ника не стала спорить, хотя и сомневалась, что человек с мордой Кира был таким уж агнцем.
Вместо этого она сказала:
– Но это четверо. А в кузове шесть девушек, и я седьмая.
– Две другие – это лично моя обида. К обеим я обратилась за помощью, но обе мне отказали. У одной я просила защиты как у адвоката, а у другой – денег взаймы. Обе показали мне фигу.
– А Конфетка что сделала?
– Она и была той, кто не дала мне денег!
– Наверное, потому что их у нее не было, – предположила Ника.
– Ага! Она так мне и сказала! А через неделю улетела в Италию на распродажи. Вернулась с двумя чемоданами барахла, а брата осудили! Что же, теперь они получат от меня в полной мере.
– Кристина, я понимаю твое горе. И твоего брата понимаю. Но то, что вы затеяли, это уже совсем никуда не годится.
– Убивать мы их не собираемся. Это сделают за нас плохие условия содержания или клиенты, среди которых много не вполне уравновешенных. С такими клиентами обычные проститутки не желают иметь дела, для их утех предназначены подпольные бордели. По доброй воле никто там работать не хочет, девушек привозят и держат там насильно. Зато и платят за таких рабынь очень хорошо. Каждая из девок принесет нам с Киром возмещение за все причиненные обиды.
Сознавать, что никакого маньяка нет и за всеми похищениями стоит их старая знакомая, было в какой-то мере даже облегчением. Но с другой… Стоило взглянуть, как мрачно горят глаза Кристины, и становилось ясно: легче если и стало, то ненамного.
– Кристина…
Ника оглянулась по сторонам. Как ни странно, места показались ей знакомыми. Определенно, родной дом был совсем рядом. Покружив по области, Кристина с братом пригнали фуру к самой ее границе. Наверное, где-то тут была назначена встреча с покупателями, которые вот-вот приедут.
– А что будет со мной? – спросила Ника. – Куда ты отправишь меня? Тоже на верную погибель в подпольный бордель?
– Если ты поклянешься, что будешь молчать, я тебя отпущу.
Кир сделал протестующий жест.
– Нельзя ее отпускать! Крис! Она же нас выдаст!
– Не выдаст. У нее в нашем городе живет бабушка. А Ника любит свою бабушку. Она не захочет, чтобы со старушкой что-нибудь бы случилось. Ведь, правда?
Ника онемела.
– Бабушка-то моя что тебе сделала!
– Ничего плохого. Будешь хорошей девочкой, станешь молчать, и твоя бабушка тоже не пострадает.
– А Конфетка? Отпусти хотя бы ее!
– Никогда!
Сказано это было так, что спорить не приходилось. И все же Ника не падала духом. Ей не показалось, это и впрямь были те самые места, через которые она проходила прошлым утром. Прошли почти сутки с того времени, и сейчас солнце поднималось над горизонтом. Вон за тем холмом она встретила охотников с собачкой. Нике даже показалось, что она слышит далекий собачий лай, и она решила: будь что будет, но она не сдастся и не оставит свою подругу. Раз уж она за ней в логово к маньяку не побоялась сунуться, то и в жуткий подпольный бордель они поедут вместе.
– Открывай дверь фуры, – велела она. – Я поеду с остальными.
– Ты уверена? Мы с Киром ничего тебе не сделаем. Серьезно!
– Я так не могу!
– Ну и дура!
В голосе Кристины чувствовалась жалость за глупый выбор Ники, но через мгновение она вновь взяла контроль над своими чувствами. Милосердие – пошло вон, на сцену приглашается жесткосердность.
– Забирайся к остальным, глупая ты овца! – произнесла Кристина, с досадой глядя на Нику. – Некогда мне с тобой цацкаться. Покупатели уже на подходе.
Нельзя сказать, чтобы Ника не жалела о своем поступке. Жалела, и еще как! В благородство ей поиграть захотелось! Теперь и сама погибнешь, и друзьям не поможешь. Кстати сказать, девушки тоже были поступком Ники недовольны.
– Ты совсем больная? – накинулись они всем скопом на Нику. – Не могла пообещать, что будешь молчать, а потом придумать что-нибудь!
– За бабку свою она испугалась! За нас бояться надо!
– И вообще, нас тут семеро, мы все молодые и хотим жить.
– А твоя бабушка одна и уже старенькая.
– Пожила и будет со старухи!
– Она одна, а нас семеро! Простая арифметика.
– Ты считать, что ли, не умеешь?
Ругались на нее долго. Ника от таких слов буквально потеряла дар речи, плюхнулась на жесткий пол и решила: будь что будет. Она сделала все, что могла. Если им всем суждено погибнуть, пусть так и случится. Тем более, если судить по последнему заявлению девушек, Кристина была не так уж и не права, назначая им столь суровое наказание. Ишь, какие прыткие! Человеческая жизнь им уже не дорога. Мысленно они бабушку Ники давно в расход пустили, даже не задумались, что она также же живой человек и уж точно ни в чем не виновата!
При мысли о бабушке Ника едва не расплакалась. Нечего сказать, сходила в гости к бабуле! Сидела бы дома, целей была бы! Время шло, а Ника все никак не могла прийти в себя. Конечно, можно было списать все на стресс и шок, но что-то подсказывало Нике, что эти шестеро запросто принесли бы бабушку в жертву, лишь бы выжить самим. И они же еще и дуются!
Потом Конфетка подсела к Нике.
– Ты хорошо сделала. И не слушай этих гадин!
Так они просидели довольно долго, не зная точного времени и отмеряя минуты по ударам собственных сердец.