Детективное агенство ''Альтернатива''
Шрифт:
– Я сообщу это только самому мсье Клови.
– Можете сказать мне. У мсье Клови нет от меня секретов.
– Тогда он сам вам скажет. У меня есть ясные инструкции на этот счет. Мадемуазель, пожалуйста, не отнимайте у меня времени. Соедините меня с мсье Клови.
– Ах, мне очень огорчительно, но я должна сказать вам, что мсье Клови оставил указание никому не говорить, где он. По секрету я могу сказать, что он сегодня вечером снимает кульминационную сцену своего нового фильма. На ней не разрешено никому присутствовать, кроме актеров и технического персонала. Но как только мсье Клови вернется…
– По-моему,
Потребовалась минута, чтобы она восприняла сказанное.
– Вы ДОКТОР мсье Клови, и вы также актер?
– Да, конечно, я играю роль иностранного доктора.
Ей это не понравилось.
– Вы совершенно уверены…
– Конечно, уверен! – снова перебил я. – Там требуется мое присутствие. Мадмуазель, если я не появлюсь, произойдет ужасный провал.
– Хорошо, я скажу вам, но, надеюсь, у меня не будет неприятностей, – после некоторого колебания наконец решила она. – Сегодняшняя ночная съемка будет проходить в «Клозери де Лила» на Монпарнасе. Или, вернее, сначала съемочная группа встречается там на обеде. Потом они поедут туда, где проходит заключительная часть сцены.
– Где?
– Я сама, мсье, не знаю. Мсье Клови намерен объявить об этом на встрече съемочной группы.
Я от души поблагодарил ее и повесил трубку. Обернувшись, я обнаружил, что маленький лысый мужчина и малюсенькая женщина с тщательно сделанной прической уже в полном порядке. Аккуратно застегнутые, они вместе с консьержкой стояли в ряд и пялили на меня глаза.
– Большое спасибо, мадам, – сказал я консьержке, поклонился двум другим и направился к двери.
– Если вы будете так любезны, мсье, один момент, – обратился ко мне лысый мужчина.
– Да? – ответил я в легком замешательстве от их напряженных взглядов.
– Мы не знали, что вы актер, – проговорила консьержка.
– Полагаю, не знали, – ответил я, задумавшись, не считается ли преступлением перевоплощение в кинозвезду.
– Не будете ли вы возражать дать нам автограф?
– С величайшим удовольствием, – согласился я.
Мужчина протянул мне большое меню. Я написал наискось свое имя и вернул ему.
Он взглянул, потом озадаченно посмотрел на меня.
– Возможно, мсье будет так любезен, что окажет нам честь своим сценическим именем?
– Ну конечно! – Я снова взял меню. Быстро, смело, вдохновляемый чем-то вроде рокового каприза, который кажется таким логичным в Париже, я написал над своим именем: «С наилучшими пожеланиями от Алена Делона».
– Я его каскадер, – объяснил я, прежде чем они успели бы заметить отсутствие сходства.
42. ПЕРЕД КАМЕРОЙ
Я пропустил обед в «Клозери де Лила», но за соответствующие чаевые мэтр вспомнил, что он подслушал слова, сказанные таксисту, когда группа Клови уезжала. Они отправились в отель «Лозан» на острове Сен-Луи. Я взял туда такси.
Сен-Луи – маленький островок на Сене, расположенный чуть выше острова Сите, почти в географическом центре Парижа. Это заповедник узеньких, узорно выложенных камнями улиц и безмолвных рядов архитектуры без претензий. В отеле «Лозан» когда-то жили некоторые из самых знаменитых французских
Все в порядке. Итак, я вошел в сцену, где люди в напудренных париках под ослепительным светом прожекторов шипели друг на друга, произнося свой текст. Заметив Клови, я стал пробираться к нему.
– Рад, что вы здесь, – бросил мне Клови. – В этой сцене вы играете Бодлера. [39]
– Неужели? – удивился я. – Вы и правда хотите, чтобы я играл Бодлера?
Мне хотелось выразить, что я по-настоящему польщен. Но удержать внимание Клови было очень трудно. Как раз в этот момент в другом конце помещения он увидел старого друга, высокого парня с оливковой кожей и в пальто из верблюжьей шерсти. Может, французского гангстера, или актера, исполняющего роль французского гангстера, или даже кого-то совершенно другого, играющего актера, исполняющего роль французского гангстера. Ведь они в Париже любят такие игры, по крайней мере в том классе, который может разрешить себе несколько смен одежды.
39
Шарль Бодлер(1821–1867) – французский поэт; самое известное произведение – «Цветы зла».
Я повернулся к Иветт, стоявшей рядом со своим пюпитром, полным листов сценария и инструкций осветителям.
– Да, – сказала Иветт, – очень большая честь, даже если это сложная шутка со стороны Клови. Тут раскрывается часть его метода нахождения актера, который очень противоречив. Пойдемте со мной в костюмерную. Нам лучше, если вы будете одеты и подготовлены.
Я проследовал за ней через переполненную маленькую комнату. Мы миновали коридор и подошли к двери с надписью «Гардероб». Там Иветт сказала гардеробщице, чье имя я так и не уловил, что вот, мол, самый новый Бодлер Клови.
– Что вы имели в виду под самым новым Бодлером? Сколько их у него было? – спросил я у Иветт, пока гардеробщица пошла подбирать мне костюм.
– Вы третий. – Она обратилась к гардеробщице: – Не забудьте о туфлях!
– О каких? – крикнула в ответ гардеробщица. – О полосатых, которые чередуются во сне, или об огорчительно-нормальных черных и серых?
– Черных и серых.
– Что случилось с другими двумя Бодлерами? – продолжал я расспросы.
Гардеробщица вернулась с охапкой, тяжелой на вид, темной одежды, с белой рубашкой и с черными и серыми туфлями. Иветт показала, чтобы я все забрал, и повела меня снова в коридор.
– С двумя другими, – повторил я. – Что с ними случилось?
– Одного из них арестовали за попытку ограбления банка в Ницце. Как вы можете догадаться, он оказался человеком двух профессий, хотя, конечно, Клови не мог об этом знать, когда приглашал его.
– А другой?
– Его сбила машина. Два месяца в больнице.
– Не очень счастливая роль. Интересно, почему Клови выбрал меня.
– Потому что вы подходящего размера, – объяснила Иветт. – У нас нет времени заказывать новые костюмы. Особенно туфли. Их трудно достать за два-три часа.