Детективное агенство «Аргус» [сборник]
Шрифт:
— Ну, знаешь!.. — разъяренно поднялся со стула Порошин.
— Мне и стекло до тебя добраться не помешает!
Вилкин торопливо нажал кнопку звонка.
— Что — нибудь выяснили? — спросил Соломатин, когда, отправив Порошина с поручением, вернулся в комнату.
— Вы оказались правы: предатель — один из четверых.
— Кто это? — напрягся Соломатин.
Вилкин задумался:
— У меня нет прямых доказательств, это будет мое слово против его слов.
— Я постараюсь вам поверить, — пообещал Соломатин.
— Не уверен, что это получится, а если получится, то будет правильным, — покачал головой Вилкин. — Предлагаю решить проблему по — другому. Мы знаем, что
— Как?
— Я подумаю, — уклончиво пообещал сыщик, прощаясь с Соломатиным.
Выйдя на улицу, Вилкин с грустью ощутил наступление зимы. Впрочем, учитывая, что на календаре была середина декабря, а температура не доходила до минусовой, зима явно запаздывала, и Вилкин был благодарен ей за возможность еще немного пожить в осени. И все же… Вздохнув, сыщик ускорил шаги и вскоре был возле оставленной на соседней улице машины.
— Зачем потребовалось стекло: ты ведь был в гриме? — удивилась Анна Николаевна, выслушав рассказ сына.
— Я не хотел, чтобы собеседником подозреваемых был определенный человек. Трое разговаривали с пустотой, предатель — с зеркалом, то есть с самим собой.
— Основной упор ты сделал на вопрос. Почему?
— Вопрос строится на имеющемся знании. Спрашивающий сообщает вопросом, что и сколько он знает, а также то, что его интересует.
Как всегда при анализе, Вилкин, рассуждая, начал бродить по комнате.
— Коммерческий директор Иванченко интересовался только собственными проблемами. Я понял, что у него в сделках есть серьезные проколы, причем по его вине: поэтому и нервничает. Начальник юридического отдела Ванин, участвуя в судах против «Транссибири», догадался, что служебная документация, часть которой хранится в его сейфе, попала к противнику, и его могут обвинить в предательстве, — поэтому был осторожен. Он обрадовался, узнав, что шпион выявлен. Что касается Порошина, то Соломатин сделал ошибку, взяв его на должность начальника безопасности корпорации. Порошин — бывший работник милиции, он умеет идти по следу, но в вопросах контрразведки слаб, — и понимает это. Я поставил его в нетривиальную ситуацию и он из нее не выбрался. Агрессивно повел допрос, злясь, что не его служба выявила шпиона, — и ненавидя за это последнего. А заместитель директора Сорокин… Его интересовал человек, а не вред, нанесенный корпорации, его вопросы свидетельствовали, что последнее Сорокину известно. Все, что он спрашивал, било в одну цель: провоцируют его или за стеклом сидит реальный шпион. Я прервал выяснение моей личности и оставил Сорокина в недоумении, и теперь у него один выход: обратиться за разъяснениями к Степанову.
— Ты сможешь об этом узнать?
— Конечно. Когда Соломатин направил Сорокина проводить совещание на первом этаже, я зашел в кабинет замдиректора и под воротником пальто Сорокина прикрепил микропередатчик.
— И что?
— Получилось. В обеденный перерыв Сорокин вышел на улицу и позвонил Степанову из телефона — автомата. Разговор я записал: Степанов объяснил Сорокину, что его провоцируют, велел ни на что не реагировать и дал правильный совет: выяснить, опрашивал ли лжешпиона еще кто — нибудь из руководящего звена корпорации. Если опрашивал, то можно быть спокойным: подозревают многих, а не его одного. Обрадовал Сорокина, что операция близка к завершению и вскоре тот получит оставшуюся сумму денег и сможет уехать с женой в США.
Приехав в агентство, Вилкин кивнул портрету Аллы Пугачевой и набрал номер телефона Соломатина:
— Аркадий Львович, в вашем кабинете установлена видеокамера?
— Нет.
— Нужно
— Хорошо: позвоню в одну организацию. Думаю, часа за два управятся.
— Потом соберите совещание руководителей служб — с присутствием подозреваемых — и в конце, вынув из сейфа кожаную папку, покажите ее и похвастайтесь, что наняли организацию, разработавшую мероприятия по противодействию «ТрансСибири», и через неделю с рейдером будет покончено. Папку на глазах у всех вернете в сейф.
— А где папку взять?
— В магазине. Пошлете кого — нибудь, чтобы купил.
— И что туда положу?
— Пока любые бумаги. Вечером передам план мероприятий: в этой папке будете его хранить.
Соломатин что — то сердито прорычал и бросил трубку. Вилкин усмехнулся: выхода у Соломатина не было и он сделает так, как предложил сыщик.
На составление плана мероприятий ушло два часа. Пропитав бумаги специальным красителем и упаковав в конверт, Вилкин совершил поездку в магазины «Фарба» и «Электроника». Вернувшись с новым ведром, банками краски, растворителем и пакетом с аппаратурой для подслушивания, сложил все в углу и занялся приготовлением одежды на завтрашнее утро.
Встретив после работы Соломатина, сыщик передал ему конверт и попросил, не открывая, положить в папку. Следующие полтора часа сыщик следовал на машине за Сорокиным, дожидаясь нужного ему звонка, после чего со вздохом облегчения отправился домой.
— Что принес день? — спросила Анна Николаевна.
— Кое — что, — довольным тоном объявил Вилкин. — Наживка для крысы приготовлена, лежит в папке. Сорокин общался со Степановым, рассказал, что лжешпиона подсовывали не только ему — как я и надеялся, подозреваемые поделились впечатлениями. Сообщил о папке, — но Степанов воспринял информацию скептически, с ухмылкой, как очередную провокацию. Ничего, завтра он поменяет мнение.
— А что произойдет завтра?
— Очень важное событие.
…Судья Василий Степанович Карайкин любил точность и выходил из квартиры, спускаясь к ждавшему его личному автомобилю с нанятым водителем, ровно в восемь часов утра. Размышляя о том, куда потратить принесенные клиентами в последнем месяце деньги — купить на имя дочки еще один дом в Ялте или ограничиться Севастополем, — Василий Степанович не обратил внимания на неторопливо поднимающегося по ступенькам старика с ведром, наполненным краской. Брезгливо поморщившись от неприятного запаха, он прошествовал мимо угодливо склонившегося маляра и оторопел, когда ведро оказалось надетым ему на голову, а поток краски хлынул по лицу вниз. Одновременно он почувствовал, как кто — то, подставив подножку, толкнул его в спину, — и, покатившись по каменным ступенькам, заорал от ужаса и боли, выплевывая изо рта попавшую туда краску. Между тем пакостный старик быстро, пока не успели открыть двери встревоженные жильцы, — съехал по периллам вниз, сунул бороду и парик в вытащенный из кармана полиэтиленовый. пакет и, вывернув наизнанку пиджак, превратившийся из малинового в серый, неторопливо вышел из подъезда. Пройдя по улице, свернул за угол и, сев за руль «Фольксвагена», поехал в агентство.
Переодевшись в обычную одежду, Вилкин посвятил дообеденное время общению с Соломатиным и наблюдению за Сорокиным. Как он и ожидал, в обеденный перерыв заместитель директора выскочил на улицу и побежал к телефону — автомату.
— Зачем на работу звонили: это опасно! — услышал сыщик сердитый голос Сорокина.
— Прекратите истерику: мало ли кто вам звонит?! — послышался голос Степанова. — Срочно нужны документы из папки, которую вчера демонстрировал Соломатин. Они могут оказаться важными.