Детективное агентство "Клык оборотня"
Шрифт:
– Отлично, – ответил он почему-то совсем без энтузиазма. – Только, пожалуйста, сама арестовывать его не вздумай!
Я даже растерялась от таких слов. Неужели я похожа на дурочку, которая полезет к здоровому детине, который выше меня ростом и раза в два шире?
– Антон Павлович, неужели я на дуру похожа?
– Нет, – невозмутимо ответил он. – Но перестраховаться всё же стоит. А вдруг надумаешь? Я должен тебя предупредить об ответственности и последствиях. Тем более без решения суда.
–
– Ладно, пойдем, – Ягр широко распахнул двери своего кабинета и широким жестом пригласил меня. – У тебя два часа. Дальше я уже разговаривать не смогу.
О, за два часа я успею всё! Удобно устроилась в кресле и начала выкладку своих мыслей.
Ягр слушал меня внимательно, не перебивая. А когда я закончила, потер подбородок рукой и задумчиво произнес:
– Всё это очень складно у тебя. Но подумай, почему старший Дворкович так спокойно отнесся к тому, что сын убил мачеху? Он что, её совсем не любил? Да и по отзывам соседей и знакомых Савушку все же сыном признавал и признает. Наследства не лишает. А всё, что мы подслушали, к делу не пришьешь, – с этими словами Антон подошел ко мне и потрепал рукой по плечу. Я же решала очень сложную задачу: стоит мне обижаться на него или не стоит? Все же я не могла добавить не одного контраргумента в противовес его доводам.
А Ягр вдруг внезапно побледнел, нервно тряхнул головой и отскочил от меня, как ужаленный. Я не на шутку испугалась:
– Антон Павлович, что с вами? – замерла я, прижав руки к груди. Или здесь что-то не так со мной? Все же действие попаданок на жителей мира до конца не изучено. По крайней мере, мне не попадалось.
Антон же замер, потянул воздух носом, прикрыл глаза и с болью прошептал:
– Ничего страшного. Сейчас всё пройдет. Кажется, у меня начались галлюцинации.
Глава 16
Галлюцинации? Какие галлюцинации? Хорошо хоть вслух не спросила. Но в голове сразу нарисовался печальный образ девицы на выданье, которая не досталась Ягру. И в итоге ее выдали за другого. Или она его не любила и отказала? Вариантов было просто множество. Но я была уверена, что такая странная реакция связана с какой-то женщиной, на которую я оказалась похожа. И, вообще, попаданки перемещаются в другой мир не просто так, а с конкретной целью. Возможно, моя миссия – вернуть веру в любовь для Антона Павловича.
– Анна! – мужчина окликнул меня и пощелкал перед носом пальцами. – Что произошло? Ты куда исчезла?
– Я исчезла? – удивленно хлопнула газами, не понимая, о чем он толкует.
– Не в прямом смысле, – поморщился хозяин и покачал головой. Твои мысли были
– Да так, пустяки! – отмахнулась я. Не рассказывать же мои глупые фантазии о несчастной любви? Но язык мой – враг мой. Он точно без ведома мозга вдруг спросил:
– Антон Павлович, а вы когда-нибудь влюблялись? – поняв, что спросила, я сконфуженно ойкнула и зажала рот руками. Да вот, как говорила бабуля, слово – не воробей. Вылетит, не поймаешь, сказанного не воротишь.
– Влюблялся? – он очень сильно удивился такому вопросу, словно я спросила о чем-то запредельно фантастическом. После поморщился, взлохматил еще сильнее волосы и обреченно сказал:
– Нет, не влюблялся. И сейчас за это расплачиваюсь.
– А в чем причина? – меня уже точно понесло.
– В том, милая барышня, что мне уже сорок два. И если я не влюблюсь в ближайшее время, то навсегда потеряю человеческий облик. И буду ходить хмурым зверем по лесам и питаться девственницами, – он усугубил свой мрачный рассказ растопыренными пальцами над головой и изобразил грозный рык. И я, честное слово, испугалась. Но потом решила, что он смеется надо мной и обиженно надула губы.
А Ягр вздохнул, усмехнулся и неожиданно добавил:
– Аннушка, когда ты губки дуешь, то реально начинаешь верить, что тебе двадцать два, а не сорок.
Что на это ответить, я не знала. Врать не хотелось, правду говорить было боязно. Поэтому просто пожала плечами.
– Пойдем, лучше послушаем, о чем еще там сын с отцом говорят. Может, что интересное скажут, – предложил Антон. И в этот миг я поняла собственную глупость: убежала, даже не дослушав их диалог. Успокаивало лишь то, что ведется запись. И всё можно просмотреть в повторе.
Мужчины ещё говорили. Только нить разговора была безвозвратно потеряна. Но я не потеряла надежду и с умным видом села перед магшетом и стала вслушиваться в их слова.
– Нет, с Виктором Алексеевичем не договориться. Он мужик жесткий, упрямый. Навстречу не пойдет, – про кого-то рассказывал старший Дворкович.
– И что, больше некого попросить? – Всеволод сидел на диване и смешно подрыгивал ногой. Видимо, пытался изобразить покачивание, только выходило у него плохо.
Я однажды видела, как обкуренный наркоман пытался перелезть через воображаемое бревно посреди дороги. Действия младшего Дворковича очень на то бревно походили.
– Таким же даром обладал лишь Константин Алексеевич. Но он пропал двадцать три года назад. И где его сейчас носит, и жив ли вообще, одному богу известно, – отец задумался на какое-то время, потер правый глаз, словно в него соринка попала. А дальше сказал то, что повергло меня в шок: