Детективное агентство "Штык"
Шрифт:
Затем она задремала и обсуждение сошло на нет. Вопреки опасениям Кабанкина так ничего и не случилось, разве что дорога стала хуже. Однообразные степные пейзажи вокруг, с редкими деревьями, но никто не выпрыгивал из балок и оврагов, чтобы впиться клыками в колеса, не налетал сверху. Похоже, зверье как попряталось после прошедшей бури, так все еще и выжидало.
Затем грузовик свернул у приметного камня и покатил наискосок через степь, куда-то за горизонт. Колея, набитая тяжелыми грузовиками, но в то же время оплывшая, местами даже заросшая. Похоже, ее обновляли во время перевозки урожаев, а в остальное время ездили крайне редко. Либо ездили
— Степь да степь кругом, — вдруг запел Ахмат, — нежити полно, в той степи мой дом, бункер, в нем окно, мчусь я сквозь буран, антирадом пьян, за спиной подруга, воет, словно вьюга!
Просвистел ботинок и едва не выбил окно.
— Ничего ты не понимаешь в высоком искусстве!
— Визгливый вой феечек в капкане — не искусство! — крикнула злая после побудки Олеся, подтаскивая магией ботинок обратно.
— Да, у меня высокий детский голос, это часть моего очарования, — ответил Ахмат.
— И что это за похоронные причитания?!
— Ничего ты не понимаешь, — повторил снисходительно Ахмат, — это ж песни сталкеров, кто первыми из бункеров выходил после конца света, мир разведывал, да пытался выжить и что-то добыть! Песне и положено быть такой, заунывной и печальной, это уже потом вы, маги, жизнь всем наладили, да города помогли создать.
— Да, мы такие, — снисходительно согласилась Олеся.
Затем впереди показалась цепь холмов, и Иван моргнул, прогоняя видение из прошлого. Разряды молний, разрывающие мрак кромешной ночи, в дополнение к лучам прожекторов и осветительным ракетам. Ледяной, секущий ливень, хлещущий в лицо, сбивающий с ног и волна, живая волна зайцев-мутантов, напирающих снизу вверх по склону холма. Все мины уже взорвались, рвы оказались заполнены, колючка завалена телами зайцев, с которых на бегу выдирали клочья мяса их же живые собратья.
Пока еще живые.
Зайцы не останавливались, напирали и падали живые, готовые с оружием в руках отстаивать свое, и Кабанкин уже еле удерживал оружие онемевшими, заледеневшими руками и сам еле стоял, укушенный три раза. Затем Пескарь со своей тройкой наконец подобрался и ударил в тыл, достал магикала, гнавшего зайцев в атаку, и все закончилось.
А с первыми лучами рассвета Отряд Очистки отбыл, увозя с собой убитых и раненых.
— Командир? — встревоженно спросил Ахмат.
— Так, прошлое вспомнил, — сдержанно ответил Иван, щупая шею рукой.
Холмы приближались и стали видны завалы в проходах между ними. Ловушки и мины, рвы и колючая проволока, незаметные на первый взгляд, но Иван видел их. Вышки на каждом из холмов, прожектора и сигнальные флаги, пулеметы, но часовые стояли расслабленно, скорее всего потому, что узнали грузовик. Похоже, живые, пытающиеся притвориться своими, нападали здесь редко, больше зверье и птицы да нежить и мутанты.
— Добро пожаловать в Малые Норки! — крикнул им староста, вылезая из грузовика.
Сразу после начала щитов была оборудована дезинфекционная и дезактивационная площадка, оборудованная сканерами для проверок и находящаяся под прицелом пулемета и огнемета. Старосту и Юрася приветствовали, на «Штык» смотрели настороженно, но без вражды. Появление Ахмата в летающем кресле вызвало удивление и несколько возгласов, тут же стихнувших. Олеся, умывавшаяся последней, затем принюхалась к воде и снова сунула руку, отпила глоток.
— Целебная водичка! — с энтузиазмом воскликнул Протык. —
— ДВА мага, Михай? — откровенно враждебно спросил старший из охранников, мужчина средних лет.
— Придержи лошадей, Папай, — отрезал Михайло, — они сами по себе.
— Но они маги!
Знак и охранники взяли оружие наизготовку, а Ахмат потянулся за плазменником в кресле. Веселов тоже выхватил оружие и явно готов был стрелять по приказу дяди, а сам Иван просто положил руку на рукоять игольника.
— Я — староста общины, Папай.
— Пока еще.
— И пока я староста, приказываю тебе пропустить нас внутрь или ты уже ни во что не ставишь сход, избравший меня старостой?
Эге, подумал Иван, да тут и правда не все ладно, не пришлось бы прорываться с боем. Хотя прорваться было мало, требовался еще транспорт или маг, чтобы пересечь степи и не умереть в процессе. Папай дрогнул и отступил, все опустили оружие.
— Поехали, — мрачно сказал Михайло, залезая в «буханку».
Иван хотел спросить о глотке воды, но решил, что время и место не располагают. Они проехали и оказались внутри, в кольце из холмов, между которыми лежали распаханные поля и плодоносящие сады. Куда ни кинь взор, повсюду виднелась зелень и люди, трудящиеся посреди посадок, возделывающие и собирающие плоды своих рук. Даже воздух, казалось, стал гуще и аппетитнее, налился соком, и в лицо Ивану, опустившему окно, ударило стеной ароматов, включая вонь скота и нотки навоза.
— Вот она, наша долина-кормилица! — вскричал Михайло. — А вон там сама община и наше целебное озерцо рядом с ним! Видите?
— Вижу, — ответил Иван.
Малые Норки располагались на севере кольца холмов (а они въехали с юга), в самой высокой точке этой своеобразной, рукотворной долины, которая орошалась водой из озерца по прорытым каналам. Там и сям посреди долины виднелись оставленные холмы (остальные, похоже, срыли), превращенные в дополнительные узлы обороны и жилья, если кто хотел пораньше оказаться в поле. Загоны для скота располагались здесь, в южной части, и слева показался конный патруль, объезжавший внешнее кольцо холмов.
Вид живых коней вызвала у Кабанкина подергивание века от очередной порции воспоминаний.
Ахмат простодушно приник к окну, не сдерживая охов и ахов, а Листва фыркнула горделиво и задрала нос, мол, в магических общинах видала и не такое! Но все же ощущалось, что и она впечатлена и подобный патруль — верхом на живых конях! — лучше любых других знаков говорил о богатстве и мощи общины Малых Норок. Карлик делал движения руками, словно то ли сгребал навоз для перепродажи, то ли собирался самих лошадей пустить на мясо, и пускал слюну, сам того не замечая.
Иван только покачал головой и продолжил рассматривать окрестности.
Община была обнесена отдельной стеной и с условной спины, северной части, ее подпирал скальный выход, составлявший часть все того же внешнего кольца обороны. Наверняка там же располагались и разного рода склады, а также дополнительное убежище, нет, понял Иван, под ним и находился тот подземный бункер, о котором толковал Михайло в городе.
— Прямо по дороге, не промахнетесь, — указал рукой Михайло.
Действительно, из долины вела только одна дорога, для машин, во всяком случае. В то же время в двух местах ее пересекали каналы с подъемными мостиками, мера предосторожности против нежити, вне всяких сомнений. Буханка катилась медленно, а взгляд Ивана выхватывал разные детали.