Детектор лжи: как это делается

Харин Юрий Александрович

После инструктажа проводятся настроечные тесты для того, чтобы опрашиваемый привык к датчикам и процедуре опроса.

Для того, чтобы уменьшить факторы, отвлекающие обследуемого, полиграфные проверки проводятся при закрытых дверях и отключенных приборах, способных отвлекать тестируемого своими звуковыми сигналами (сотовые и обычные телефоны, факсы и т. п.). Кроме того, помещение для проведения обследования должно отвечать строго определенным требованиям – быть хорошо освещенным и проветренным, иметь хорошую звукоизоляцию, чтобы внешние шумы не мешали обследуемому сосредоточиться, перед ним не должно быть никаких отвлекающих внимание изображений.

Особо подчеркну, что по существующей практике при тестировании как правило, присутствуют только

два человека – обследуемое лицо и оператор полиграфа. Это делается для того, чтобы не создавать отвлекающих моментов для испытуемого, что в большой степени может повлиять на качество проверки как таковой. В тех же случаях, когда требуется присутствие третьего лица (родителя или опекуна при тестировании несовершеннолетних, адвоката, заказчика тестирования и т. п.) данное лицо должно во время тестирования находиться вне поля зрения обследуемого и не создавать своим присутствием никаких помех тестированию. Кстати, многие из моих коллег практикуют запись тестирования на диктофон и даже видеокамеру. Кстати, и я тоже так делаю, чтобы иметь подтверждение тому, что тестирование проходило в корректной форме, что особенно важно в случаях, когда тестируются женщины, которые часто в случае определения их причастности к выявляемым событиям заявляют о якобы недостойном поведении полиграфолога, о сексуальных домогательствах с его стороны и прочему в том же роде, пытаясь таким образом дискредитировать специалиста по ОИП, дабы свести полученные им данные на нет.

Как следует из практики, при предъявлении вопросов полиграфолог не должен выделять их интонацией голоса, громкостью звука, тембром, ритмом, что создает условия монотонности процедуры и вызывает ускорение процесса привыкания, а следовательно и вызывает адаптацию. В связи с этим время привыкания к процедуре тестирования увеличивается. В этих случаях можно делать небольшие перерывы, дать испытуемому немного пошевелиться, размяться, глубоко подышать.

После окончания тестирования как такового наступает последний этап – послетестовая беседа и подготовка заключения.

На этом этапе полиграфолог проводит обработку результатов тестирования. Для обработки полученных полиграмм полиграфолог применяет как компьютерные (алгоритмы обработки информации компьютерными полиграфными системами), так и ручные методы. Итогом этого анализа является заключение по результатам обследования на полиграфе.

В процессе проводимой с помощью полиграфа проверки оператор, являясь получателем вероятностной информации о возможной причастности проверяемого лица к устанавливаемому событию (например, к произошедшему хищению чего-либо, утечке информации и прочее), не является конечным пользователем добытой информации. Оператор полиграфа лишь выполняет социальный заказ инициатора проводимой проверки и реального пользователя полученной информации – федерального ведомства (при выполнении оперативно-розыскных действий) или другого государственного учреждения, либо юридического или физического лица (при проведении проверок на полиграфе работающего или нанимаемого на работу в частную фирму персонала).

Регистрируя физиологические реакции человека в ходе проверки открыто и гласно, оператор полиграфа приходит к суждению о наличии или отсутствии скрываемой информации у проверяемого, но не уведомляет последнего об этом, ибо что именно, когда и в каком объеме сообщать опрашиваемому лицу о результатах проведенной его проверки – решает конечный пользователь (инициатор) проверки.

В заключении мне бы хотелось ответить на некоторые задаваемые мне и моим коллегам вопросы, касающиеся непосредственно полиграфа и тестирования.

Первый вопрос такой – а насколько точен полиграф?

Отвечая на него, я скажу: последние исследования показывают, что точность новейших компьютерных полиграфов, созданных в начале 21 века, составляет при определенных методиках и достаточном опыте полиграфолога около 100 процентов. В течение последних 75 лет было проведено свыше 250 исследований по вопросам о достоверности,

точности и надежности полиграфных обследований (American Polygraph Аssociation 1996 Polygraph Issues & Answers). Исходя из двенадцати исследований, включающих в себя 2174 реальных случая, начиная с 1980 года, точность выводов квалифицированных полиграфологов составляет 98 % (Ansley, N. 1990 Validity and Realibility of Polygraph Decisions in Real Cases).

Касаясь эффективности опросов с использованием полиграфа можно привести мнение не только зарубежных авторов, но и отечественных специалистов в этом вопросе, например руководителя отдела ВНИИ МВД Алексея Скрипникова, который, оценивая ее, сказал следующее:

– По тем данным, которыми я владею, примерно в 60 % случаев «полиграф» показывал, что человек причастен к преступлению, и в конечном итоге эту причастность удавалось. Примерно в 35 % случаев подтверждалась непричастность. И всего 5 % приходится на ситуации, когда либо не удавалось подтвердить результаты опроса, либо получить достаточно однозначные данные – по разным причинам тут сказывается и квалификация специалиста, и дела бывают «затертые» буквально до дыр».

А вот мнение одного из лучших полиграфологов страны, полковника милиции в отставке, Алексея Григорьевича Ладченко, с которым автор этой книги знаком лично: «Достоверность результатов полиграфической экспертизы составляет 85–90 %». Справедливость данных результатов могу подтвердить и я сам. Так что цифры, приведенные во всех указанных выше высказываниях и примерах, совершенно реальны. Правда, следует признать, что такая высокая точность может быть достигнута только тогда, когда сама экспертиза проводится в корректных условиях. К тому же большую роль играет опыт полиграфолога и его оснащенность, ведь не секрет, что достоверность сведений, получаемых опытным специалистом-экспертом с помощью новейших моделей компьютерных полиграфов, часто превышает 90 %, а в некоторых случаях приближается к 100 %, в частности при применении методики так называемого непрямого метода выявления скрываемой информации, особенно в случае непричастности опрашиваемого субъекта к инкриминируемому ему деянию. При этом применяемые экспертами методики основаны на обширном мировом опыте, адаптированном к отечественной практике исследований в сфере полиграфных технологий.

Как мы видим, цифры информативности и эффективности полиграфа весьма велики, особенно если учесть результаты, получаемые самыми опытными специалистами на лучших моделях полиграфов (а они к чести российской науки все-таки у нас превосходят зарубежные, в основном это американские, образцы).

Другой весьма часто задаваемый вопрос – влияет ли нервозность на результаты полиграфного обследования? Отвечу так: нет, как правило, не влияет. Читатель, возможно, усомнится в таком моем заявлении. Поясню: всем полиграфологам известно, что каждый человек, проходящий полиграфную проверку, нервничает вне зависимости от того, намеревается он отвечать на вопросы правдиво или лживо. Обычно проверяемый испытывает определенную нервозность в течение всей проверки, а не только когда полиграфолог задает ему какой-либо отдельный вопрос. Поэтому полиграфолог отслеживает выраженность реакций испытуемого лица на специфические вопросы, превышающие уровень реакций связанных с обычным волнением. При этом важно, что выясняемые вопросы могут касаться всего, что угодно, и вовсе не быть связаны с чем-то негативным.

Поясню на примере.

В ноябре 2004 года, участвуя в выставке «Российские производители и снабжение Вооруженных сил», проводимой в спорткомплексе ЛФК ЦСКА в Москве, автор этих строк, рекламируя компьютерный полиграф как эффективное средство выявления скрываемой информации, поймал на себе недоверчиво-насмешливый взгляд одного из посетителей. Это был высокий, солидный господин, как оказалось в последствие коммерческий директор одного из швейных предприятий Ивановской области.

– Александр Т. – представился он и поинтересовался: – Вы что же, и вправду можете обо мне все узнать?