Дети апокалипсиса
Шрифт:
– Они боятся нас…
Прошептал Таг. Он шел рядом со мной, и я слышала, как бренчат в кобурах его обрезы.
– Надеюсь, мы не забредем в ловушку?
Мияко поравнялся с нами, и передал бутылку с остатками воды.
Между домами, в заросших травой проулках, скопились горы хлама. В основном это были обломки арматуры и куски бетонных плит, натолкнувшие меня на мысль о том, что таким образом местные жители избавлялись от мусора, завалившего их собственные дома. И одно только это заставило меня восхищаться этими людьми. Они не сдались, не сбились в кучу разбойников, отнимающих чужое добро, у них
Я глотнула воды и передала бутылку Тагу.
– У них есть право бояться, не так ли?
– Да, наверное…
Лин, шедший первым, остановился, заставив нас замолчать. Впереди, перегородив дорогу, стояло несколько широкоплечих фигур, в одеждах, больше похожих на звериные шкуры.
– Постарайтесь быть с ними вежливыми.
– Господи, какие они огромные…
Шепнул Мияко.
– Это просто ты не вышел ростом.
К нам подошли Чжин и Алан.
– Язычники. Богом тут и не пахнет.
Одна из фигур двинулась к нам навстречу, и вскоре мы различили в ней крепкого мужчину средних лет, с кудрявой рыжей бородой. На поясе у него болтался небольшой топорик.
– Это их староста.
Тихо сказал Алан.
– У него топор. Вы видели?
– Топоры иногда используют и в работе, Мияко.
Пояснил Чжин, похлопав друга по спине.
– Да…я знаю. Просто…
– Помолчи, Мияко, - шикнула я.
– Мы принесли с собой гораздо больше оружия.
Человек остановился от нас в паре метров, но даже так мы разглядели, какой он огромный… почти великан. Один его кулак по размерам мог сравниться, с двумя, а то и с тремя нашими.
Он окинул нас быстрым взглядом, лишь на секунду задержавшись на мне и Алане.
– Черный человек, - его голос был сильным и грубым, – ты не принесешь столько бед, сколько она, - он посмотрел на Лина.
– Среди вас женщина, почему ты не сказал?
– Не думал, что это так важно.
– Да, конечно… - голубые глаза снова скользнули по моему лицу. – Идемте со мной. Хочу, чтобы вы кое с кем поговорили.
– Пошли.
Лин мотнул головой, и мы двинулись вслед за странным человеком-зверем. Он не был похож на того монстра, который уничтожил половину нашего отряда на берегу Токио, но все же… было в нем что-то пугающее. Он напоминал хищника. К нему не хотелось подходить.
Пока мы шли, я несколько раз замечала мелькание лиц в темных оконных проемах. И чувствовала пристальные, изучающие взгляды со всех сторон. Мы были чужаками здесь. Теми, кто принес перемены в устоявшийся, непоколебимый мир.
Староста вывел нас к красивому деревянному зданию, увенчанному несколькими башенками с недостроенными куполами наверху. С покатой крыши свисали нити белых канатов, а на земле, у стен, штабелями лежали доски и брусья. Запах свежего леса наполнял воздух неповторимым ароматом, очищающим грудь. А атмосфера добра и умиротворенности, словно горный родник, смывала с нас грязь пройденных километров.
– Что это за место?
Не выдержала я.
Староста, и остальные из его отряда, удивленно переглянулись.
– Я думал, черный человек носит это не случайно, - палец с грязным ногтем нацелился Алану в грудь. – Крест. Я думал, ты
– Я не проповедую.
– Вот как? Отчего же ты не делишься своей верой с друзьями?
– Вы можете просто ответить?!
– Это их церковь, Гун, - сказал Алан.
– Она не похожа на ту, в которой был ты.
– Это-то меня и пугает.
Староста что-то буркнул на непонятном языке сопровождавшим его громилам и те закивали.
– Мы остановили работы ради вас. Здесь мы строим новую православную церковь, старая находится слишком далеко, да и проводить в ней службы довольно холодно. Особенно зимой. У нас есть священник – отец Сергий. Один пастырь на паству в двести семнадцать овец. Много ли? Решать не мне, Бог сказал, так должно быть. И чтобы отцу Сергию не было слишком трудно, он наделил его одной прекрасной способностью. Даром предвиденья. Наша встреча была предсказана задолго до того, как вы решились на этот поход. Но я всего лишь староста, я не посвящен в дела Божьи. Поэтому прошу вас, - он простер ладонь к черному дверному проему. – Отец Сергий хочет убедиться, что вы пришли. И поговорить. От того, что он скажет, зависят сроки вашего пребывания здесь. Скажу только одно – удерживать вас в этом городе никто не станет, но сил для того, чтобы заставить вас уйти, у нас хватит.
– Дипломатично.
Хмыкнул Чжин.
– Идем.
Лин снова вошел первым, а следом за ним в странную церковь потянулись и все остальные.
Внутри пахло смолой. И свечами - в сером полумраке светилось несколько их трепещущих огоньков. Мы прошлись по дощатому полу, слушая эхо собственных шагов, и в углу, справа, заметили человека в черной рясе, стоящего на коленях перед иконой. Он что-то шептал, склонив седую голову.
– Видящий, а нас не видит.
Хихикнул Мияко.
Лин приставил палец к губам, давая понять, чтобы мы не шумели. Но священник уже отвлекся от молитвы и поднялся с колен. Перекрестился и обернулся к нам. В темноте я не особо его разглядела, отметила только, что он не такой старый, как мне думалось и очень худой, не похожий на свою паству. Ряса висела на нем, словно на вешалке.
– Вас шестеро?
Спросил он, вглядываясь в наши лица.
– Да, шестеро, - ответил Лин. – Пятеро мужчин и одна девушка. Нам сказали, вы хотели нас видеть. Зачем?
– Пятеро мужчин и одна женщина, как и должно быть, - он покивал, трясущимися пальцами застегивая пуговицы на вороте.
– Меня зовут отец Сергий. Да, я хотел бы с вами поговорить. Это не отнимет у вас много времени, юные воины. Я вижу, вы торопитесь уйти. Вы позволите, я посмотрю вас?
– Здесь не особо можно кого-то разглядеть, темно… а у вас, как я понимаю, со зрением проблемы, щуритесь постоянно. Вам бы очки…
– Чжин, помолчи, ради Бога.
Оборвал его Лин.
– О, молодой человек прав, я почти не вижу. Очки мне не помогут, я слепну с каждым днем. Ничего не происходит случайно – забирая мое зрение, Господь дарует мне прозрение внутреннее. В этом мире не осталось больше красоты. Мне нечем любоваться. Вся она - у нас внутри. Ее мы должны видеть, на нее обращать внимание. Я хочу посмотреть не на вас, но в вас. Если вы позволите, конечно…
Я насторожилась:
– И что же вы хотите увидеть?