Дети Безымянного

Сандерсон Брендон

Ему оставалось разыграть лишь две карты. Сущность.

И способность покинуть этот мир.

Давриел попятился и вскоре споткнулся о Тасенду, всё ещё сидевшую на коленях перед ангелом. Она тихонько плакала, и скорбная песнь срывалась с её губ.

Какая-то часть Давриела понимала, что ему нужно бежать. Уйти из этого мира, ускользнуть сквозь Слепую Вечность, спасая свою шкуру. Глубоко внутри он знал, что именно эта последняя способность и придавала ему уверенности. Если всё станет по-настоящему плохо, он всегда сможет уйти.

Ты…

ты и впрямь обычный трус, недоверчиво произнесла Сущность в его голове, словно это стало для неё откровением. Я считала, что твой прошлый побег был проявлением мудрости. Ты увидел, что твои преследователи слишком сильны, и принял здравое решение. Но теперь… теперь ты можешь обрести достаточно могущества, чтобы одолеть их. Стоит лишь захотеть. И ты всё равно помышляешь о том, чтобы удрать?

Давриел изо всех сил сосредоточился, и — усилием воли отбросив и Сущность, и помыслы о побеге — вновь проник в разум Виллии. Он представил свою силу как меч, пронзающий её череп.

Виллия охнула и отшатнулась назад. Её контроль ослаб — всё же ей недоставало практики и опыта. И, всего на краткий миг, Давриел смог прикоснуться к силе, таящейся внутри неё.

Адское пламя...

Сознание Давриела расширилось, словно от взрыва. В мгновение ока перед ним пронеслись сотни различных миров. Он увидел миллионы людей, живущих, любящих, обедающих, спящих, дышащих и умирающих, даже не подозревая, насколько они ничтожны.

То же самое он чувствовал, когда много лет назад впервые прикоснулся к Сущности.

Большинство людей были незначительными. Но некоторые… некоторые личности двигали миры. Некоторые личности создавали миры. Он так отчаянно стремился стать одним из них. Человеком, который управляет судьбой, а не живёт по её указке. Это было величайшим противоречием в его жизни, и, вероятно, в каждой жизни. Он признавал, что все миры работают на стимулах и ответах. Что в глубине души люди были и остаются животными, послушными инстинктам.

И всё же Давриел Кейн хотел верить, что он не такой.

Теперь уже его контроль ослаб. Он слишком устал, а сила внутри Виллии была поистине безграничной. Если он не воспользуется своей Сущностью, то ни за что не сумеет её победить. Давриела вновь отшвырнуло в его тело, и осознание комнаты вокруг вернулось к нему.

Гейсты обступили его плотным кольцом. Они протягивали к нему когтистые руки, и их ледяные пальцы погружались ему под кожу, доставая до самой души. Давриел застонал, оседая на пол, но десятки полупрозрачных рук крепко вцепились в него и удерживали на месте. Они ковырялись в его душе, словно вороны в кишках солдат, убитых на поле боя.

Тасенда запела громче. Прощальная песнь павшим.

Давриел кряхтел под напором шептунов, ощущая, как его душа — всё его существо —

медленно утекает из тела. Он воспользовался последними остатками силы Тасенды, чтобы противостоять им, и это едва помогло спасти его дух от похищения. Но в этот миг он сломался и попробовал сбежать. Он попробовал отправить себя в Слепую Вечность и навеки расстаться с этим миром.

Ничего не вышло.

Шептуны вцепились в его душу, тем самым намертво привязав его к этому месту. Он попробовал снова, и снова потерпел неудачу.

Впервые за долгое время Давриел Кейн по-настоящему запаниковал.

Время пришло, сказала Сущность. Ты это знаешь.

Нет, подумал Давриел, ощущая запах дыма и крови.

Почему? возопила Сущность. Почему ты сопротивляешься? Используй меня!

Нет!

Почему? Почему ты решил выбрать смерть?

— Я, — закричал Давриел, — БОЛЬШЕ НЕ СТАНУ ТЕМ ЧЕЛОВЕКОМ!

Он закрыл глаза, приготовившись к неизбежному.

Понятно, холодно произнесла Сущность. Ты — не тот, кем я тебя считала.

Что же, быть посему. Умри, если тебе угодно. Я найду другого.

Его сила иссякла, все возможности были израсходованы, и Давриел смиренно обмяк в руках гейстов. Как вдруг их хватка на его душе ослабла.

Он открыл глаза. Гейсты убрали от него руки и замерли. Все они смотрели в сторону — на мёртвого ангела?

Нет. На Тасенду. В комнате раздавался её тихий напев.

Песня никогда не действовала на этих существ. Он так и не понял, почему, и что изменилось сейчас.

Её песня, подумал он. Та, что она мурлычет себе под нос. Она стала другой?

Обессиленный, он заглянул внутрь себя, обнаружил одно из последних оставшихся у него заклинаний, и применил его. Простые чары призыва.

В его руке возникла виола.

— Тасенда, — прошептал он, — что бы ты ни делала, не останавливайся.

***

Тасенда обняла лицо мёртвого ангела, напевая песню — ту, что она слышала в отдалении, ту, что привела её сюда. Вокруг неё стих гомон шептунов. Она услышала свою виолу, внезапно откликнувшуюся на её пение — словно на зов.

Со всех сторон её окружал второй мрак. И всё же, взглянув наверх, она увидела мерцание — что-то сияло у неё над головой. Фигура, состоящая их чистого белого света, с крыльями, которые, казалось, простирались в вечность.