Дети двух Миров

Толстова Татьяна

Наполовину человек, Ева обречена на жизнь и смерть, на то, чтоб умирать и рождаться вновь, не помня прошлого. А ее отец, маг Высшей Ступени, уж он то должен был помнить свое происхождение, откуда он родом. По крайней мере, я на это надеялся, а вышло, что ошибся. Законы другого мира блокировали воспоминания о доме, о любимой жене Энель, о дочери, в конце концов. Как жаль…

Я надеялся, что если подарю Еве Волчицу, память ее не утратится совсем. Но, по всей видимости, в Мире людей срабатывают иные законы.

Только тут, в нашем замке, крохотные воспоминания проснулись от глубокого сна. Волчица - это был мой подарок ей перед уходом за Барьер, который мы сотворили. Зря я не сказал Корсиану о второй сущности его дочери, ой зря. Может этот факт и стал бы для его памяти зацепкой, тем звоночком, который напоминал о прошлой жизни, и он не забыл бы дочь.

Поставив портрет сына на старый комод, мастер Агвальт достал часы. Стрелки показывали двенадцать.

– Почему не выходишь? Обиделась?
– постучал пальцем по дверки домика маг.

– А ты как думаешь?
– донесся из-за них ворчливый голос кукушки.

– Хватит дуться, выходи, - попросил маг.

– Извинись сперва, а я подумаю еще, прощать или нет, - буркнула птица.

– Ну, прости, а? Я тебе леденец дам. Хочешь?

Кукушка высунула свою голову:

– Не обманываешь?

– Я хоть раз обманул тебя?

– Не помню, старая я…, - напросилась на комплимент кукушка.

Маг это понял:

– Какая же ты старая? Я вот да, а ты такая красавица, молоденькая, умненькая.

Птичка высунулась из домика:

– Давай леденец.

Спрятав под крыло гостинец, сладкоежка прочистила горло:

– Куковать?

– Пожалуйста, - попросил маг.

– Долго буду.

– Сколько положено, - согласился мастер Агвальт.

– Ну, смотри. Ку-ку, ку-ку, ку-ку…

Почувствовав, что ей пора вставать, Ева открыла глаза. Солнечные лучики во всю играли в догонялки на стенах комнаты. За окном насвистывали птицы.

– Ку-ку, ку-ку, ку-ку, - разносилось окрест.

– Уф, соня я, однако, - сладко потягиваясь, зевнула Ева.

На кресле, где она оставила бальное платье, лежали джинсы и футболка.

– С боем часов карета снова стала тыквой, кони - мышами, а платье Золушки джинсами "Levi's", - с грустью в голосе пошутила Ева.

Сотворив себе новую футболку бледно-синего цвета, она оделась и занялась своими косами.

Звонкий голос кукушки разбудил эльфа, уснувшего только под самое утро. Прошедший вечер не выходил у него из головы. Эльфу так захотелось вновь увидеть Еву, что, быстро одевшись и приведя себя в порядок, он направился в столовую надеясь, что девушка уже там.

– Завтракать будем или обедать?
– полюбопытствовал маг, когда Ева и Конэ-Эль появились одновременно.

– С добрым утром, - улыбнулась Ева.

– Доброго дня, - поправил ее мастер Агвальт.

–

Да, уж, - согласился эльф.

– Мастер Агвальт, мы хотим еще раз поблагодарить Вас за то чудо, которое вы подарили нам вчера, - сказала Ева, садясь за стол.

– Верно, - согласился эльф, - Я буду помнить его всю жизнь.

– Я рад, что вам понравилось, - принял благодарность маг.

– Чем мы сегодня займемся?
– поинтересовалась Ева, намазывая клубничный джем на тост.

– Дел у вас будет предостаточно. Конэ-Элю необходимо сегодня еще раз встретиться с моим двойником и проработать все те недочеты, которые были допущены вчера. Ты же, Ева, попрактикуешься в магии. Ну, а ближе к вечеру мы поговорим о Конхене.

– О мече?
– удивилась девушка.

– Да, о нем самом. Имея при себе такой артефакт, вы просто обязаны знать историю его рождения. Тем более у тебя, Ева, как у историка, это должно вызывать интерес.

– Согласна, - кивнула головой девушка.

Конэ-Эль смотрел на Еву, но уже совсем другими глазами, вчерашний вечер многое изменил в его сердце. Он окончательно понял, что влюблен в нее по самые свои эльфийские уши. То чувство, которое как ему казалось, он никогда не сможет испытать, охватило полностью сердце и душу. Наконец-то свершилось то, чего он уже и не ждал.

Эльф машинально жевал хлеб, думая о своем, когда вдруг услышал голос мага:

– Конэ-Эль, эй, Конэ-Эль!

– А?
– эльф поднял на него глаза.

– Я говорю, что не стоит так много поглощать хлеба да еще всухомятку. Тем более что тебе предстоит фехтование и наедаться не следует.

– Да, да, Вы правы… - рассеяно ответил эльф.

Ева хихикнула. Конэ-Эль искоса посмотрел на нее и вздохнул.

– Все, пора по местам, - отдал команду мастер Агвальт.

Эльф встал, но, зацепившись за ножку стула, чуть было не упал.

– Мальчик мой, - покачал головой маг, - соберись. Что с тобой? Не выспался?

– Нет, все в порядке, мастер Агвальт, все в порядке.

– Уверен? Смотри, будешь витать в облаках, мой двойник быстро приведет тебя в чувства.

Кинув взгляд на Еву, Конэ-Эль отправился на тренировку.

– С мальчиком явно что-то происходит, - как бы размышляя вслух, пробормотал маг.

– Мне кажется, я знаю причину, - вздохнула Ева.

– Неужели?
– маг хитро прищурился.

– Угу.

– И в чем же она заключается?

– Он скучает…

– По дому что ли?
– удивился неожиданному ответу мастер Агвальт.

– Нет, что Вы… Хотя и это тоже имеет место. Он по ней скучает…- Ева смотрела куда-то вглубь себя.

– У Конэ-Эля дома невеста осталась?
– продолжал удивляться маг.

– Ах, нет, не невеста, - поспешила разъяснить Ева, - Конэ-Эль по Волчице скучает.