Дети Эдгара По
Шрифт:
— Прямо страшно даже, — сказала Вера, осматривая рюкзак. — Он совсем как мой.
— О, чёрт, — не стерпел Донни. — Может, это повтор.
Вера едва удержалась, чтобы не дать ему оплеуху.
— Ну вот, опять, — сказала она с глубоким вздохом, выпуская горячий воздух, который никак нельзя было терять.
— Мы застряли внутри ленты Мёбиуса, и она всё время повторяет наши действия. Наверняка. Вы только посмотрите на этот рюкзак. Он не просто такой, как Верин, — он и есть Верин. Лежит тут с тех пор, как мы прошли здесь в последний раз. А мы ничего не помним потому, что цель, которая стоит за всем этим, ещё не достигнута. Что бы ни произошло в
— Будешь жевать свою треть или продолжишь лекцию? — Зак вытащил складной нож, чтобы разделить один из батонов, но клейкая протеиновая субстанция так нагрелась, что батончик практически растёкся на части.
— Нет, вы только посмотрите. — Донни даже вспыхнул от страха и злости. — Всего по два. Только два. Почему только по два? Кто здесь лишний? Я. Что со мной, чёрт возьми, происходит?
— Заткнись, Донни! — сказала Вера. — Загляни в эту дурацкую штуку: там нет моего бумажника, моего удостоверения, моей щётки, тампонов и прочей хрени, которую я ношу в своём рюкзаке. Это просто грёбаное совпадение!
— Нет. Что-то происходит. Что-то меняется. Один из нас должен уйти.
— Донни, у тебя сосуд лопнет, парень. — Зак с треском откупорил банку и осторожно пригубил жидкость, в которой томились мини-сосиски.
— А я и не голоден, — продолжал Донни. — Вот я гляжу на это всё, на еду, и умирать должен с голоду, а мне не хочется. Мы шли вчера весь день, и сегодня весь день, так что должны бы кобеля в шерсти съесть… но я чувствую, что голод и жажда только подступают. Ровно чтобы поддерживать во мне безумие.
— Вот насчёт безумия я с тобой полностью согласна, — сказала Вера.
— Всё равно поешь, — сказал Зак. — Прибереги силы для следующего объяснения того, что с нами случилось.
— Да, завтра похохочем, — добавила Вера, методично наполняя водой колпачок от бутылки и опрокидывая его в себя так ловко, что ни разу не поперхнулась и не пролила ни капли, удивительно размеренно и точно.
— Кто-нибудь желает послушать альтернативную точку зрения? — спросил Зак, с удовольствием посасывая солёные чипсы, хотя от них ещё больше хотелось пить. — Рюкзак — это указатель. Кто-то уже шёл здесь до нас. А бросили его потому, что они выбрались, их спасли, и он им больше не понадобился.
— Да, наверное, потому, что они умерли. — Донни был всё ещё не в духе и отводил глаза. Про себя он счёл предположение Зака слишком жизнерадостным и к тому же не выдерживающим критики. Может, Зак просто играл в оптимиста, чтобы ободрить Веру. В книге, на телешоу или в кино такое объяснение не прокатило бы, слишком многое пришлось бы объяснять.
— Если бы тот, кто бросил это здесь, просто умер, мы бы нашли тело, — сказала Вера. Она всегда была заодно с Заком.
— Не нашли бы: его занесло песком, — возразил Донни.
— О Господи, что с тобой спорить, — сказала она. — Ты же всё равно всегда прав.
После этого несколько долгих минут они молча поглощали свою жалкую добычу. Донни смотрел вдаль, в сторону… куда угодно, только не на своих друзей, всё более его раздражавших. Вера и Зак прижались друг к дружке и о чём-то шептались, начисто забыв о его присутствии, пока он не вернул их к реальности.
— Гляньте, — резко сказал он.
— Что? — Зак приподнялся и, щурясь, стал вглядываться в горизонт.
Донни протянул руку.
— По-моему, я что-то вижу. Вон там.
— Значит, пора израсходовать ещё чуток энергии. Если нам повезёт, закопаем рюкзак в песок для следующего
Вера отряхнула джинсы и встала.
— Ага. Шагом марш, раз-два. — Ей хотелось сострить что-нибудь насчёт Дороти и дороги из жёлтого кирпича, или дикой банды [62] минус один, но из-за чёртовой жары ничего не шло в голову.
Донни вёл их, как будто взял след. Обычно он предпочитал держаться в двух шагах позади Зака и Веры, потому что ему нравилось смотреть, как движется Верин зад. Может быть, теперь, если его спутники окажутся сзади, в один прекрасный момент их просто не станет. Может, их похитят. Бывает же такое. В книжках, в кино.
62
«Дикая банда» — американский фильм 1969 года режиссёра Сэма Пекинпа. (Прим. пер.)
Они дошли до места, но там ничего не было.
Почти весь второй день они провели в ожидании возле машины, под дугой солнца. В ожидании спасения. В ожидании ответов, прохожих, проезжих, кого угодно, кроме самих себя. Тогда-то Донни и начал лепить свои теории.
— О’кей, мы все пьяные, — сказал он, зная, что это чушь. — Напились в стельку. А это всё сон. Видите машину? Мы её разбили и умерли, а здесь ад или ещё что-нибудь. Чистилище.
— Мне нравится такая идея, — сказал Зак. — Ад или что-нибудь.
— Кувшин с водой пуст, — сказала Вера. Перед выездом они сунули на заднее сиденье галлонную канистру с водой. Её хватило на день активного восполнения жидкости. Тщательный макияж Веры расплылся, потёк, размазался по лицу и испарился.
Зак повязал голову футболкой, чтобы уберечь свой скальп от поджаривания.
— Нам надо сидеть тихо и не потеть, — пошутил он. — Кто-нибудь появится. Мы же появились.
— Раньше Лас-Вегас был самым большим психологическим искушением в стране, — сказал Донни. — Чтобы поехать туда и сделать ставку, требовалось усилие воли, помогающее пилигриму преодолеть барьер безжизненной пустыни. В Вегас нельзя попасть случайно; чтобы туда добраться, надо принять решение и пересечь пустое пространство. Это не то же самое, что в магазин сходить, тут не подумаешь: «А не сыграть ли мне по маленькой, раз уж я здесь». Тут нужно предпринять марш-бросок, а когда попадёшь на место, то выбора нет, остаётся только сделать то, зачем ты, собственно, и приехал. Здесь такая тонкая стратегия, что большинству людей и не понять. Никто об этом и не думает.
— И ты хочешь сказать, — сказала Вера, — что?..
— Только то, что это интересно, как, по-твоему?
— По-моему, здесь дьявольски жарко, и я хочу куда-нибудь подальше. — Она принялась обмахиваться, и Донни был внезапно вознаграждён промелькнувшим видением соска, покрытого бисеринками пота и безупречного, как леденец.
— Воду из радиатора пить нельзя, — сказал Зак, выныривая из-за открытого капота и вытирая испачканные маслом руки.
— Зачем вообще об этом думать? — сказала Вера. — Мы же не на необитаемом острове. Мы посреди большого шоссе, даже если оно и ведёт хрен знает в какую глушь. Скоро появится какая-нибудь деревенщина на грузовике-пикапе. А как насчёт всех остальных, кто едет в Вегас? Мы же не запутались в карте и не на просёлке заблудились. Нам же не придётся сидеть здесь до тех пор, пока мы не выпьем всю воду из радиатора или не съедим эту дурацкую машину.