Дети горчичного рая

Кальма Н.

— Эге, да это, кажется, дядя Пост? — спросил чей-то веселый голос.

— Как видите, — ворчливо пробормотал старый почтальон, не давая себе труда повернуть голову.

— Опять застряли? — спросил тот же голос. — И охота вам возиться с такой машиной! Ведь, наверно, почтовое ведомство не раз предлагало вам воспользоваться казенным автомобилем?

Дядя Пост крепко держался убеждения: «пусть плохая, да своя», и потому замечание невидимого прохожего его только рассердило. Он снова ворчливо что-то

пробормотал.

— Давайте я вам помогу, дядя Пост, — опять сказал прохожий. — Кажется, в прошлый раз у нее шалило и зажигание?

— Гм… Может, и зажигание. Она мне об этом не сказала. — Дядя Пост высвободил голову из-под крышки и повернулся к прохожему. И вдруг, дернув себя изо всей силы за волосы, воскликнул: — Это вы, сэр? Почему? Что случилось там?

— «Что случилось там»? Где это там и что должно было случиться? — удивился мистер Ричардсон.

Да, да, это был самый настоящий мистер Ричардсон — младший учитель, с портфелем под мышкой, без шляпы, с волосами, чуть встрепанными утренним ветром, и милым, молодым лицом, которое так любили все его друзья.

Старый почтальон растерянно смотрел на него несколько секунд.

— Господи помилуй, сэр! — сказал он наконец. — Как это вы ухитрились добраться до меня так скоро и заниматься моей машиной, когда у вас, верно, и без меня там по горло всяческих забот и неприятностей?

Учитель поднял брови.

— У меня очень хорошие ноги, Пост, — отозвался он. — И вовсе неудивительно, что я добрался до вас, раз я шел мимо. Правда, забот и неприятностей у меня порядочно, но я не понимаю, что это за там, о котором вы твердите.

Дядя Пост слегка покраснел:

— Конечно, я прошу прощения, сэр, что влез в это дело… Разумеется, глупо с моей стороны… И жаль, что я об этом не подумал раньше, но дело-то уж сделано, сэр, и, конечно, я не из любопытства хотел бы знать, чем все это кончилось. Мне этого парня вот как жаль…

Мистер Ричардсон пожал плечами:

— Постойте, дядя Пост! Кажется, мы не понимаем друг друга. О каком парне идет речь?

Дядя Пост окончательно вспыхнул.

— Стыдно вам, сэр! — сказал он дрожащим голосом. — Я, конечно, ничего не соображающий старик, а вы образованный молодой джентльмен, побывали на войне и все такое, но если вы хотите показать мне мое место, нужно делать это прямо, а не говорить, что мы друг друга не понимаем. Вы же отлично поняли меня час назад, когда я говорил с вами по телефону! Поняли, несмотря на вашу ангину, — добавил он язвительно.

Мистер Ричардсон пристально взглянул на раздраженного старика.

— Час

назад я был в механическом цехе миллардовского завода вместе с Цезарем Бронксом, — быстро сказал он. — Таким образом, Пост, либо вы мне не звонили, либо говорили не со мной. Одно из двух.

— Вы… были на заводе? — пробормотал растерянно дядя Пост. — Значит, вы со мной не говорили? И ангиной не хвораете?

— И ангиной не хвораю, — засмеялся мистер Ричардсон. — Ну же, дядя Пост, придите в себя и расскажите толком, что все это значит!

Но дядя Пост, вместо того чтобы толком рассказать что-либо, вдруг отчаянно хлопнул себя по коленке и закричал:

— Ох, старый я дурень! Все теперь пропало!.. Да не стойте здесь, бегите скорее, как можно скорее туда, сэр! — обратился он к учителю. — Туда, в школу! Может быть, вы еще успеете помешать злому делу! Спешите, сэр, а я побегу рядом и буду вам рассказывать, пока не издохну где-нибудь на дороге от всех этих неприятностей!

И дядя Пост пустился бегом по улице, увлекая за собой упирающегося и все еще ничего не понимающего мистера Ричардсона.

— Да погодите, дядя Пост, объясните же, в чем дело! — напрасно упрашивал учитель.

Дядя Пост продолжал тянуть его за собой. Тогда мистер Ричардсон объявил самым решительным тоном, что надо взять такси и там дядя Пост должен все рассказать ему по порядку, иначе он не двинется с места. Старый почтальон наконец внял этому трезвому голосу, и пока пестрый, как ярмарочная игрушка, автомобиль мчал их в школу, он, ругаясь и поминутно подпрыгивая на сиденье, с грехом пополам изложил учителю все происшествия этого утра.

— Провести так меня! Меня — старого солдата! — стонал он. — Какой-то мальчишка говорит мне: «Продолжайте, Пост, я вас слушаю», а я распустил уши и выбираю самые вежливые слова! Ах, негодяи!

— Уверен, что это проделки Мэйсона, — сказал учитель, хмуря тонкие брови. — Он у них самый умный и инициативный. Я давно знал, что готовится такой заговор. Будет очень неприятно, если мы опоздаем… Робинсону не удержаться…

— И подумать, что во всем виноват я сам! — Дядя Пост заскрежетал зубами. — Ах я старый осел!

Вдруг он всплеснул руками:

— Боже милостивый! Ведь я выдал им девчурку! С головой выдал! Они теперь с ней расправятся! Ох, меня линчевать мало, честное слово!

Старик так терзался, что учитель, несмотря на то что сам был неприятно взволнован, принялся утешать его и обещал как-нибудь припугнуть Мак-Магона и его приятеля, чтобы они оставили Кэт в покое.

— Нет, я сам виноват, сам и буду улаживать дело, — твердо сказал дядя Пост. — Вот только подожду, чем кончится в школе, и сию же минуту поеду ее предупредить. А то эти двое ее изведут…