Дети Хедина (антология)
Шрифт:
– Янош! – Элишка вырвалась из рук Катерины. – Я хочу с тобой! Пожалуйста! Кем бы ты ни был…
– Тебе лучше остаться, – прошептал я, обняв ее.
– Я не могу без тебя! Я лучше умру…
– Хорошо, – согласился я и нечаянно встретился с глазами Катерины.
– Элишка, нет! – закричала она и бросилась к нам.
Но тут над головами громыхнул гром, и, прорвав колдовскую защиту, на лес обрушилась метель. Снежная стена отгородила нас от остальных, и я увлек задрожавшую Элишку прочь. Я вновь скинул пальто, укутал ее, полубесчувственную, подхватил на руки и отправился домой.
6. Охота
Без
– Ян, где ты? – услышал я голос Матиаша.
– У лавки Марьяны.
– Иди к Пороховой башне, мы подберем тебя.
– Но я назначил встречу – мне надо дождаться Марьяну, – возразил я, озираясь вокруг.
– У нас появилось более срочное дело. Выбирайся оттуда, мы будем через пять минут.
Я выругался, набрал номер Марьяны и получил голосовое сообщение, что абонент недоступен. Я выругался еще раз и поспешил прочь. Оставив позади пешеходные улочки, я вышел к дороге и увидел, что черный микроавтобус уже ждет. Матиаш распахнул дверь, и я скользнул внутрь. В салоне находился Штэпан, а за рулем сидел Карл.
– Что за срочность? – спросил я.
– В нашем правительстве кое-какие перестановки. Одного из министров, который в том числе был в курсе нашей деятельности, отправили в отставку по состоянию здоровья. Именно поэтому он не смог передать дела своему преемнику.
Матиаш раскрыл папку, перебирая несколько нервно какие-то документы.
– И этот преемник меня беспокоит. Молодой сноб, которой преклоняется перед заокеанской политикой.
– Наши новенькие тут не причастны? – спросил Штэпан хмуро.
– Трудно сказать. – Матиаш выудил из бумаг какой-то конверт. – Но, возможно, их направили к нам, зная, кого назначат вместо Войтича.
Он протянул мне фотографию.
– Это Ондрей Сденек. Что думаешь?
Я оглядел фотографию.
– Упертый, правильность своих решений никогда не ставит под сомнения, соответственно самолюбив, не терпит инакомыслящих, борзый, может подавлять окружающих, его мало волнуют чужие проблемы – только свои. Занимается спортом, но… вместе с тем много курит, так что рискует через года два подхватить легочную болезнь. Хотя… – Я сделал паузу. – Увлекается экстремальными гонками и вполне способен свернуть себе шею. Привязанностей особых ни к кому не испытывает, уважения тоже. Пока – все.
– Просто чудесный список. – Матиаш забрал у меня фотографию и убрал обратно в папку.
– А что, Войтич уже давно нездоров? – спросил Штэпан.
– Он всегда два раза в год ложился на профилактическое лечение, но я не думал, что у него серьезные проблемы. Знал бы, мы, возможно, смогли бы это предотвратить. Странно, что он не обратился к нам.
– А мое присутствие для чего? – спросил я. – Побыть в качестве наглядного пособия, чтобы вас не приняли за умалишенных?
– И для этого тоже, – кивнул Матиаш. – Новый министр уверен, что мы что-то вроде элитного спецназа, и в первый же день своего пребывания на посту прислал нам приказ разобраться кое с кем…
Я уставился на него.
– С людьми?
– С
– Мне эта затея не нравится.
– А мне не нравится, что у нас в городе осела какая-то террористическая организация.
– А это не заокеанская паранойя?
– Боюсь, нам придется выяснять это самим.
Автомобиль пересек мост через Влтаву и углубился в промышленные районы. Встречались мы на окраине города, в каком-то правительственном учреждении. Карл остался в машине, а мы трое поднялись на второй этаж в сопровождении военных и зашли в просторный кабинет. Сидевший за столом человек, которого я уже видел на фотографии, посмотрел на нас с некоторым недоумением. Конечно, и Матиаш, и Штэпан были в отличной физической форме, но обоим уже перевалило за пятьдесят. А у меня было далекое от боевика телосложение. Тем не менее он поприветствовал нас и указал на кресла.
– Войтич очень рекомендовал вас, когда я связывался с ним вчера по телефону, – начал он. – Хотя я ожидал…
– Боюсь, произошло некоторое недоразумение, – сдержанно начал Матиаш. – Мы несколько иная организация, чем полагаете вы.
И он взялся за долгое объяснение. Ондрей слушал его с выражением крайнего недоверия. Но наконец до него дошло, что с ним ведут вполне серьезный разговор.
– Я не понимаю, почему Войтич вам ничего не сказал, – закончил Матиаш.
– Наверное, боялся, что я подумаю, будто старик совсем свихнулся. – Ондрей нервно достал сигарету, сунул в рот и принялся безуспешно щелкать зажигалкой. – Черт…
Он достал коробок спичек, но все оказалось также безуспешно.
– Ян, – предупреждающе сказал Матиаш.
– Вы знаете, я не выношу табачного дыма.
Ондрей уставился на меня, так и замерев с сигаретой во рту и коробком в трясущихся руках.
– Хотите сказать…
– Ян единственный из нелюдей, кто работает с нами.
– А вас всегда слушают подчиненные? – спросил Ондрей, оправившись.
– В данном вопросе я Яна поддерживаю, – Матиаш нахмурился. – Его нюх очень ценен для нас.
– Хорошо, и что же вы еще можете делать, Ян?
– Что вас интересует? – Этот тип мне, как и Матиашу, не нравился. – Обычно я занимаюсь примерно тем же, чем и остальные.
– Охотитесь за ведьмами? А действительно ли так велика эта угроза?
Матиаш внутренне начал закипать, но на его лице ничего не отразилось.
– Вы недооцениваете опасность. Любая из этих особ в силах зачаровать вас в полнолуние, а некоторые, помогущественнее, и в обычные дни. Потом жертвы – а это, как правило, состоятельные и влиятельные люди, среди которых и чиновники, и банкиры, и владельцы предприятий – женятся на них. Но самое главное – ведьмы могут манипулировать зачарованным человеком, в том числе и в политических вопросах.
– Вы серьезно полагаете, что какие-то девки способны управлять политикой?
– Недооценка их ума стала ошибкой одного из прошлых правительств, не Чехии, правда, а другой – не важно какой – страны Европы, когда ведьмы почти пришли к власти посредством своих мужей. Вы ведь холосты, Ондрей? Хотя наличие у вас супруги не стало бы преградой – ее, скорее всего, отравили бы или подстроили несчастный случай, а вы бы потом обожали свою новую жену и выполняли бы любое ее требование… Так что вам необходимо изготовить оберег.