Дети Империи
Шрифт:
После завтрака в его дверь постучали. Зашел майор Ковальчук с худощавым парнем среднего роста и позднего комсомольского возраста; как оказалось, это и есть старший лейтенант Хандыко. Виктор вырубил несущийся из приемника блюз с двусмысленным для текущего момента названием «The walls keep talking» [18] и доложил о прозрении.
– Да, это, конечно, не то, чего нам бы хотелось, – несколько разочарованно произнес майор, – но все же кое-что. Про Мао Цзэдуна мы не знали. С этой вашей второй реальностью действительно не знаешь, где найдешь, а где… Остальное, в общем, известно. Так что
18
«Стены хранят голоса» (англ.).
Он взглянул на часы:
– Ну вот, мне уже пора, в остальном вас в курс дела введет Георгий Иваныч.
Глава 8
Окно в Европу
Было двадцать третье февраля. День Советской Армии. Правда, еще не выходной. «Старт-В» салатового цвета мчал Виктора в сторону западных рубежей СССР.
Виктор поначалу был уверен, что ему, как гражданину, временно выезжающему из СССР за кордон, дадут кучу указаний и наставлений, что и как надлежит и не надлежит делать, и, возможно, спросят о том, кто является лидерами освободительного движения в Сомали. Ну и наверняка дадут какую-то специальную подготовку или хотя бы скажут, на кого в случае чего надлежит выйти.
Ничего этого не было. Более того, до отъезда Виктор не заполнял никаких бумаг, нигде не расписывался, и ему даже не делали прививок, что выглядело весьма странным. Вместо этого ему дня полтора накачивали словарный запас, дали отдохнуть и выспаться, среди ночи выдали вещи из его реальности и в сопровождении Хандыко отвезли на аэродром, где его уже ждал небольшой двухмоторный пассажирский самолет. В самолете Виктор тоже заснул. Он предполагал, что они летят в Брест, но самолет сел на какой-то военной базе подо Львовом, где они с Хандыко позавтракали в столовой и пересели на «старт-В», то есть внедорожник с кузовом от «старта» и вездеходном шасси. В машине Хандыко дал Виктору пачку рейхсмарок купюрами разного достоинства и немного алюминиевой разменной монеты.
– Распишитесь в ведомости в получении, – сказал он. – А то еще, чего доброго, опять побежите часы продавать, а на них еще фюреру глазеть.
– Нет, часов продавать не буду, – ответил Виктор, машинально думая, у кого бы там посмотреть курс обмена. – Да, Георгий Иванович! А вы вот так меня без инструктажа направляете?
– А какой инструктаж? Там вы сами по себе бродить не будете.
– Ну… как с кем обращаться, уживаться. Они же нацисты все-таки.
– Виктор Сергеевич, а в вашем мире как вы с нацистами уживаетесь? В бывшем СССР? В Прибалтике у вас нацисты, ветераны СС парады проводят, на Украине тоже есть нацисты, и даже у вас в России есть нацисты…
– Так у нас же не все нацисты.
– И там не все.
– Ну а насчет того, как себя вести, чтобы не уронить престиж нашей страны?
– Вы же взрослый человек. Вы уронили престиж Российской Федерации за время своего пребывания в СССР?
– Вроде нет… не знаю. А если они меня начнут провоцировать,
– Тяните время, насколько они вам это позволят. Когда прижмут – соглашайтесь, но торгуйтесь, выдвигайте свои условия, требуйте гарантий. Подписывать можете что угодно. В двадцать первом веке, как вы понимаете, этого всерьез никто не примет. Активных действий не предпринимайте, но держитесь наготове. Не раскисайте, не теряйте самообладания, не впадайте в панику.
– Это и так понятно.
– Поэтому этого вам и не разъясняют. Что вам еще сказать? «Помните, что от выполнения вашей задачи зависит судьба человечества»? Вы это и так помните.
– Да, конечно… Ну а если они захотят меня кровью повязать?
– Маловероятно. Палачей или террористов у них и так хватает. Сделать такие дикие ставки, чтобы так бездарно использовать, – вряд ли. Вот как аналитик, который прекрасно знает слабые точки советской системы и наблюдал в действии технологию ее развала, – в этом качестве вы для нас действительно можете быть опасны. Так что Гиммлер, скорее всего, захочет сделать из вас убежденного нациста.
– Из меня – нациста? У меня дед погиб на войне!
– Нацизм хорошо приспосабливается. Впрочем, увидите сами.
Дорога уперлась в лесной ручей, через который был переброшен небольшой пешеходный мостик. На другой стороне мостика стоял мужчина лет сорока в темно-коричневом фасонистом однобортном пальто и шляпе с узкими полями. Его худощавое лицо с итальянскими усиками озарила широкая улыбка, и он приветливо помахал рукой. Чуть подальше виднелся красный двухместный спорткар с откидным черным кожаным верхом, похожий на крупную рыбу с большими выступающими глазами-фарами и блистающей хромом решеткой радиатора в виде двух овалов, напоминающей то ли раскрытую пасть, то ли воздухозаборники реактивного истребителя.
– Ну вот, уже приехали. Перейдете на ту сторону, и там вам скажут, что делать. Не теряйтесь. Главное, не теряйтесь.
– А где же контрольно-следовая полоса, столбы и прочее?
– Вам они здесь нужны? Тогда, пожалуйста, не задавайте лишних вопросов. Ну ни пуха!
– К черту…
Под промоинами в снегу предательски журчала вода. Перила на мостике были с одной стороны, и Виктор все время смотрел под ноги, чтобы не поскользнуться на бревнах. Как только он ступил на другую сторону, мужчина с усиками подал Виктору руку и вежливо приподнял шляпу:
– Виктор Сергеевич? Меня зовут Дитрих Альтеншлоссер, мне поручено быть вашим проводником на территории рейха. Прошу вас, – и указал рукой в коричневой кожаной перчатке в сторону машины. По-русски он говорил без малейшего акцента.
– Альтеншлоссер? Интересная фамилия. Австрийская? – Виктор попытался уменьшить дефицит информации.
– Теперь нет Австрии. Как нет Франции, Польши… Есть рейх, вечный рейх, – уклончиво ответил Альтеншлоссер.
– А вы гражданское лицо или военный?
– Только не пугайтесь. Мое звание – штандартенфюрер СС.
– А чего пугаться-то? Прямо как у Штирлица.
Альтеншлоссер сделал слегка удивленную гримасу:
– Среди всех известных мне Штирлицев нет ни одного штандартенфюрера. Или бывшего штандартенфюрера. Не опишете подробней?
«Контактер не знал «Семнадцати мгновений весны»? Или этот Альтеншлоссер темнит?»
– Истинный ариец, характер нордический, выдержанный. С товарищами по работе поддерживает хорошие отношения. Безукоризненно выполняет служебный долг. Беспощаден к врагам рейха. В связях, порочащих его, замечен не был.