Дети индиго. Кто управляет планетой
Шрифт:
Если бы то, что Вы хотели описать, было бы изображено красками на полотне, то после моей критики от Вашей картины осталась бы одна палитра. Я не щажу ни Вас, ни красок, чтобы помочь Вам. Я уже понял, что Вы – человек тертый и не опустите рук и моей критики не станете чураться. Вы правильно «проинтуичили», что мы встретились для пользы дела. Крепитесь духом и... спрашивайте!»
«...Теперь несколько слов о том, что я прочитал в материале «На следующий день после Розуэлла». Одно вступление чего стоит: «В 1997 году весь уфологический (здесь и далее жирным шрифтом выделено мною. – К. С.) мир был потрясен книгой полковника в отставке Филиппа Корсо «На следующий день после Розуэлла», написанной
«Хотел или не хотел автор вступления, но он говорит не обо всем мире вообще, а об «уфологическом», т. е. совершенно обособленном мире «уфологов». Я уже высказывался относительно литературных, грамматических достоинств этого слова и его связи со здравым смыслом. Но здесь я заметил еще одну любопытную языковую корреляцию: по мысли автора, слово «уфолог» отождествляется с понятием «исследователь». Может быть, теперь поговорку: «Каждый сверчок знай свой шесток» – следует понимать как указание на то, что, если ты не уфолог, то и исследователем называться не можешь? Вряд ли автор отдавал себе отчет в том, что он выдает себя с головой, заявляя о столь завышенной претензии. Но в таком случае, безотчетное поведение, сопряженное с признаками мании величия... смахивает на клинический случай. На паранойю смахивает».
Далее автор констатирует: «Книга Корсо вызвала раскол в лагере «уфологов». Одни, будучи потрясенными этой книгой, пришли от нее в восторг – другие («уфологи» же, но, по-видимому, не лишенные здравого смысла) заклеймили Корсо лжецом. Скажите мне теперь, дорогой Геннадий Степанович, на чьей стороне в этом расколовшемся лагере Вы хотели бы видеть меня?
В одном энциклопедическом словаре записано: «Паранойя – психическое заболевание, характеризующееся стойким, систематизированным бредом (одержимость бредовой идеей, бредом величия, преследования, ревности и т. п.) без галлюцинаций; способность правильного логического мышления во всех остальных областях сохраняется».
Так вот, сочинение Корсо не выдерживает критики, прежде всего, со стороны логики. Я не хочу больше тратить на него время.
Ну, и последнее – о колонизации Луны инопланетянами. Автор этого материала опять тянет на сговор Советского Союза с Америкой, на «заговор молчания» и тому подобную чушь. Ни теперь, ни тем более тогда у нас не было и нет таких доверительных отношений, чтобы можно было заподозрить какой-то сговор между нами. Что касается американцев, то часть снимков Луны они действительно засекретили, чтобы скрыть возможности их оптических средств в ведении разведки из космоса. К остальным снимкам был открыт свободный доступ. Любопытных было уйма, в том числе и «уфологов». И опять среди этих «исследователей» нашлись те, кто разглядел на снимках «геометрические фигуры», «параллельные» линии вроде бы железнодорожной колеи. Не нашли только паровоза. Остряки говорили, что он остался на тех снимках, которые американцы засекретили.
В действительности была одна «сенсация», поначалу засекреченная советскими специалистами Комитета по АЯ: на киносъемках поверхности Луны из космоса четко была видна движущаяся тень некоего летящего предмета. Судя по расчетам, размеры этого предмета были огромны – несколько сот метров в длину. Потом вроде бы высчитали, что эту тень отбрасывала ступень ракеты-носителя, находившаяся на огромном удалении от Луны. Но на повторных снимках ничего подобного так и не увидели, а киноленту отдали «на растерзание». Но и на этот раз «уфологи» заявили, что подозревают в этом факте какой-то подвох.
Я говорил уже Вам, что не отношусь к числу «верующих» в «тарелки». Я знаю, что некие загадочные аппараты летают над Землей, что за ними ведется наблюдение специалистов. Результаты этих наблюдений не придаются гласности по вполне понятным
Жму Вашу руку, К. C.».
«Здравствуйте, Геннадий Степанович!
Прежде всего, хочу сказать Вам, что Ваш Павел Пятов мне совершенно неинтересен, и беседовать с такими людьми, как он, мне не доставляет удовольствия. В свое время в рамках изучения курса судебно-медицинской экспертизы Ваш покорный слуга изучал основы психиатрии. В последующем на протяжении многих лет одним из его увлечений была психология во всех ее аспектах, в том числе и в патологических состояниях человеческой психики. А тут, похоже, именно такой случай...
...Каждый раз, когда я пишу Вам, мне хочется извиняться за резкость моих суждений. От этого меня удерживает только то, что Вы, не миндальничая, титулуете себя самыми непотребными в Вашем положении словами. Прямо скажу: меня привлекает к Вам Ваша неуемная энергия и тот материал, который Вы накопили в процессе Вашей подвижнической деятельности. К энтузиастам и подвижникам я отношусь с трепетным чувством уважения и любви. Они – золотой фонд нации. Они подобны ядерной реакции: будучи управляемой, она несет людям свет, тепло, созидательную силу неиссякаемой энергии. Иначе – если не атомная бомба, то Чернобыль. Вот уж, воистину – Вашу бы энергию, да в мирных целях!
Вы все ищете встречи с чудом, чтобы огласить мир вестью о своей сопричастности с его открытием и жаждете аплодисментов. Я же стремлюсь не «открыть», а «закрыть» непознанное. Чтобы хоть еще одним «непознанным» на Земле стало меньше.
Нельзя объять необъятное. А Вы увлечены поиском непознанного, феноменального, аномального. Многие любят читать на ЭТУ тему, а Вы – писать. Сегодня в моде «легкий жанр» в литературе: детективы, мистика, приключения, пришельцы, гуманоиды... Однако обратите внимание: у каждого «жанра» – свои сочинители. Вы же стремитесь преуспеть сразу во всех «жанрах». Надеюсь, Вы понимаете, что я имею в виду всего лишь аналогию? Убежден – Вы могли бы добиться настоящих успехов в деле действительного исследования чего-то непознанного, если бы сосредоточились на чем-то одном. Допустим, на контактах с иными мирами. И упаси Вас Бог от «разгадывания» «зашифрованных пророчеств» и литературного творчества «загробных шалунов».
Предлагаю Вам обсудить и принять небольшую программу подготовки к проведению ряда экспериментов по установке контактов с иными мирами... До связи, Ваш К. С.».
«Здравствуйте, уважаемый Клим Сергеевич!
Попробую ответить на Ваши письма. Мало кто так скрупулезно читал мою монографию, как Вы; обычно отделывались словами типа нормально и так далее. Более или менее развернуто высказались доктора наук А. Дмитриев и В. Журавлев из Новосибирска – в положительном ракурсе; разумеется, свои коррективы вносили рецензенты. Насчет терминологии и неоправданной усложненности языка – эта работа писалась как диссертация, а в них обычно такие «навороты» научной терминологии, что продираешься сквозь словеса, как через буреломный лес. Я вынужден был использовать слова типа корреляция и другие, поскольку так принято в научной среде. Переделывая диссертацию под монографию, я кое-что упрощал.
Теперь пройдусь по первому письму.
Вы легко отказались от феномена Павла Пятова и его информации. А я не могу себе позволить такой роскоши, страшась своей безапелляционностью «выплеснуть ребенка». В истории науки масса случаев, когда именно так и происходило. Вполне возможно, что я ошибусь в отношении Пятова, но... вдруг? Вдруг за всем этим есть свои резоны, и его информация подтвердится? Я, конечно, рискую, подставляюсь, но так ли уж велик мой авторитет и имя, чтобы трястись над своей репутацией? Да черт с ними – я все же рискну и посмотрю, что из этого выйдет. Что-то мне подсказывает, что тут не все так просто, не в психике дело.