Шрифт:
Макс и Юля
Зной набирал силу. Даже странно, что в Москве уже месяц не было дождя. Это в Москве-то! Жара и сухой ветер как будто выживали людей из города. Вот и Макс решил срочно уехать на дачу. Благо его удаленная форма работы позволяла это сделать. Он до сих пор не уехал, только из-за большого количества деловых брифингов. В основном это были встречи с клиентами и потенциальными заказчиками. Но, сейчас все! Все заказы и их нюансы оговорены, срочных среди них нет. Ближайший проект нужно передать только к ноябрю, и он почти полностью повторяет предыдущий, с небольшими исправлениями. С остальными делами справится его команда. А сейчас на дворе июнь, и можно с чистой душой чесать на дачу.
Утро
Через двадцать минут уже свежий и чистый Макс колдовал у кофеварки и грел себе горячие бутерброды в микроволновке. Телевизор посредством известий, вещал о новых ужасах, случившихся в России и мире за прошедшие сутки. Убили, задавили, застрелили; больше же рассказать людям не о чем. Но зато, утро уже не было столь тихим и спокойным. Видимо, киношники считают, что рассказы о неприятностях и других происшествиях – бодрят! Фейсбук и инстаграм привычно радовали огромным количеством эмоджи и мемов, на тему установившейся жары и ее последствий для души и тела. Друзья разбрелись кто куда, семейные слиняли на дачу, одиночки срочно захотели "на юга" и злились, если это не получалось. Впрочем, всё как всегда. Большая часть друзей и подруг детства к их тридцати пяти были уже женаты или замужем. Оставалось, кроме него, еще пару холостых, и пару разведенных, но думается, ненадолго. Всем хотелось семейного счастья, и они планомерно к этому шли. Кто ради борща и стираных носков, кто за тугой кошелек. Институт брака, уже давно себя изжил, и спорить с этим бесполезно, но все надеются на чудо. Может, именно у него, и именно в этот раз… Но обычно, чудес не происходит. Вот и сходятся-разводятся, скучно и грустно все это. А может быть, он этого не понимает, потому что у него такого нет? Несколько подружек без обязательств, для периодических встреч и походов на мероприятия, еще пару для души, убирается, стирает и борщи варит приходящая прислуга, что еще нужно.
«Может домработницу уволить, тогда пойму, или целибат себе устроить?» – саркастически размышлял Макс. – «Ну, ладно! Как говаривала Скарлетт О’Хара: Подумаю об этом завтра» – и благополучно оставил эту мысль до более отчаянных времен.
Быстро умяв свой завтрак Макс, написал сообщение домработнице Ольге о том, что уезжает на дачу, на неопределенный срок, известит о возвращении за сутки двое, и стал собираться. По дороге нужно было еще заехать в пару гипермаркетов, садовый центр, да и так пошастать. Короче, с учетом пробок, раньше вечера до места он все равно не доедет. Работа с клиентами требует опрятности во всем, и поэтому выглядеть хорошо и не вычурно уже вошло в привычку в обыденной жизни. Мало ли. Может, где по дороге, встретишь своего заказчика или партнера, а ты тут как чучело. Попробуй потом верни к себе доверие. Ну, да ладно, пошли наряжаться. Белая спортивная рубашка, строгие темно-синие джинсы, кожаный ремень, часы и матовые черные оксфорды, были выложены на кровать. Осталось побриться и причесаться.
Быстро побрившись и причесав свои прямые темные волосы, Макс еще раз глянул на себя в зеркале. Оттуда на него смотрел мужчина, с овальным лицом и правильными чертами: прямой заостренный нос, черные волосы, голубые глаза, обрамленные густыми, как это часто бывает у мужчин, ресницами, белая кожа и вечный, лихорадочный румянец на щеках, за который ему всегда доставалось от девчонок в школе и в универе. Хоть брови и черные, но аккуратные, не как у Брежнева. Ростом и фигурой он пошел в отца, тот и сейчас еще хоть куда: высоченный, прямой, никогда не набирающий вес и в отличие от других долговязых, широкий в кости так, что выглядит как атлет. Зато, не нужно терзать тренажеры по пять раз на дню.
Взяв из холодильника бутылку ледяной воды, прихватив с тумбочки в прихожей ключи от машины и квартиры, Макс еще раз бегло оглядел себя в зеркале, вышел и закрыл дверь. Спустившись на лифте в холл первого этажа, он кивнул охраннику в знак приветствия и, поздоровавшись с Галиной Сергеевной, полной степенной дамой, жившей этажом ниже, которая в это время входила в вестибюль со стороны улицы, вышел во двор дома. Его БМВ стояла на своем обычном
Включив навигатор, Макс посмотрел пробки на всем пути следования. Дорога из города была свободной, но вот в магазины нужно будет пробираться по заторам. Ох уж эти Московские пробки! В них миллионы автовладельцев ведут, прямо сказать, параллельную жизнь. Многие часы в году проводят: слушая музыку, смотря ролики, обсуждая проблемы по телефону с друзьями и родными, читая, играя, мечтая, но чаше всего, просто злясь. Ну, ничего не поделаешь.
Дорога до первого гипермаркета заняла, без малого два часа. Припарковавшись Макс, вышел из машины, взял тележку, и звучно гремя ею по брусчатке, направился к двери. Ближние от входа ряды были продуктовыми. Нужно было купить, как бы, все! Совсем пустой и отключенный холодильник на даче срочно требовал наполнения, чтобы сохранить сытую и беспечную жизнь владельца.
«Значит, начнем с полуфабрикатов» – подумал Макс и направил тележку в сторону банетов с заморозкой. Котлеты, пельмени, чебуреки, блинчики, весело стуча, полетели в тележку. Затем пришла очередь кофе, чая, конфет и печения. Тортик! Киевский Тортик! Обязательное подношение маме и младшей сестре, и еще цветы. Милым барышням по букетику! Теперь фрукты. Апельсины, яблоки, абрикосы и… Оба на! Клубника и черешня! Это тоже будет куплено для мамы. Макс сразу вспомнил, как мило ворчит она на них с отцом за то, что они не могут купить немного чего-либо, особенно фруктов. Ворчит, а сама с улыбкой делает компот или ест ягоду. А потом зимой все поедают последствия покупок в виде варения, джемов и компотов. Все девочки в их семье любили ягоды, фрукты и хорошие тортики. Это у них от мамы.
Тележка быстро наполнилась всякой всячиной, и Макс направился к кассе. Очередь, как всегда, была километровой. Рассчитавшись за покупки и уложив в сумки, приобретенные, тут же на кассе, двинулся к машине. Перегрузив все в багажник и откатив тележку, он сел за руль и выехал с парковки. Дорога до Меги заняла еще час, но нужно было купить кое-какую одежду, подарок отцу на день рождения, и сестренке, в честь хорошо сданной сессии. Ну, и маме заодно, просто так, духи какие-нибудь. Быстро сделав покупки, он позвонил родителям и спросил, не нужно ли чего? Они прислали ему СМС сообщение с перечнем необходимого, и еще полчаса Макс набивал тележку нужными им вещами.
Все было куплено, и уже серьезно чувствовался голод. Макс направился к ближайшему кафе, как вдруг в толпе медленно бродящих между бутиками людей увидел знакомый силуэт. Это была его соседка по даче Юля. Когда-то, в юности он воспылал к ней нежными чувствами. Нет, это не было пустой влюбленностью из категории: хочу жениться. Ему хотелось помогать ей, разговаривать и просто смотреть. Но он так и не смог, ни разу с ней заговорить.
Юлия с матерью, как и семья Макса когда-то переехала в Москву из республик Средней Азии. Она была не первой красавицей, но и не уродкой, просто обычной русоволосой девчонкой, только взгляд у нее был грустный и нежный, а манеры – спокойными, несуетливыми. Мать же Юлии была, напротив, властная, резкая, даже, можно сказать, грубая, и очень злая. Она быстро переругалась со всеми соседями, и с Юлей тоже больше, как это водится, практически никто, не стал общаться. Остались они вдвоем, она и ее мамаша-тиранша. С годами глаза у девушки становились все грустнее, мать не давала ей дружить ни с женщинами, не встречаться с парнями. Но пять лет назад привела в дом молодого человека с работы, которому негде было жить, и настояла, чтобы дочь с ним сошлась. Это был бездельник и альфонс. Семью он содержать был не намерен, работал где-то сторожем за мизерную зарплату, по дому тоже практически ничего не делал. Зато пил и водил компании. Что уж в нем понравилось старой мегере – непонятно, но она четко и планомерно гробила жизнь единственной дочери. Юля тем временем работала, шила и вязала вещи на заказ. Подряды брала где-то в городе, но несмотря на то, что работала она не покладая рук, денег явно не хватало. Купленный матерью дом ветшал, новых вещей на ней почти не появлялось, и выглядела она не очень ухоженной, во всем виднелась нехватка средств. Максу ее было жаль. И даже сейчас, по прошествии стольких лет, он испытывал при виде ее какое-то тепло в душе.