Дети Левиафана

Киров Никита

— Прекратите! — раздался уверенный хриплый голос.

— Не вмешивайся! Это убийца!

— Стоять!

Вожак разбойников не надел шлем. Лицо покрыто вонючими струпьями и ранами, из которых течёт сукровица. Кольчуга проржавела насквозь, через дыры в доспехе видна прелая одежда и нездоровая кожа. Он едва стоит на ногах, но его глаза блестят и с любопытством осматривают Эйнара.

— Ты обещал нам! — крикнул один из разбойников.

— Я обещал вам жизнь и нарушил слово, — сказал вожак. У него знакомый выговор. — Теперь я обещаю покой и многие из нас получат его

завтра.

— Нам нужно его убить! Зачем он пришёл к нам? Вынюхивать? Он узнает об атаке!

— А есть разница, знает он или нет? Я решу его судьбу, но сначала мы поговорим. Нельзя питать недоверие, ведь оно и погубило нас.

Разбойники опустили оружие.

— Он не из деревенских. Его не было в первый раз, как и второго рыцаря.

— Он наёмник!

— Откуда у пепельников деньги на наёмников?

— Он в маске! Пока мы умираем, он даже боится вздохнуть!

— У них ещё два рыцаря!

— Теперь уже один, — кто-то засмеялся.

— Почему ты убиваешь нас и рискуешь жизнью сам? — спросил вожак. Если присмотреться, ему ещё хуже, чем казалось сначала. Он умирает. — Это не твоя земля, а ты не лесоруб, как остальные. Ты убиваешь нас из-за денег?

— В этих местах не так холодно, как дома, брат, — Эйнар произнёс старинное приветствие на родном языке.

Воин улыбнулся, обнажив остатки разрушенных гнилых зубов.

— Ты ют? — спросил он.

— Да. А ты?

— И я. Моё имя Скуле Бьёрнсон и я был навигатором в своём клане, — Скуле говорил медленно, будто отвык от родного языка. — Но я обязан предупредить — я изгой.

— Я тоже, — сказал Эйнар. — И тоже был навигатором. Только недолго.

Он показал мизинец на левой руке, а Скуле показал свой. Ноготь грубый и грязный, но ключ ещё видно.

— Навигатор? Ну надо же? Широта Лизарда?

Эйнар задумался.

— Сорок девять градусов пятьдесят… пятьдесят шесть минут северной широты.

— Пятьдесят семь минут, — воин рассмеялся. — Два изгоя умирают на чужой земле. Но я убил брата, поэтому заслуживаю презрения.

— Я… дрался в поединке против человека младшего брата и проиграл, — Эйнар попробовал сглотнуть твёрдый комок. — И убил старшего.

Впервые признался в этом. Но не тому, кто должен знать. Правая рука задрожала. Скуле кивнул и произнёс на южном наречии:

— Мы не тронем тебя.

Люди зароптали.

— Я хочу, чтобы он видел, с кем сражается.

— А второй?

— Второй безобидный и не причинял вам вреда, — ответил Эйнар. — В отличие от меня.

Васур так и сидел, озираясь по сторонам.

— Пусть он тоже посмотрит, — сказал Скуле. — Как твоё имя, брат?

— Эйнар Айварсон.

— Иди за мной, Эйнар Айварсон. Ты не ответил на вопрос. Почему ты убиваешь нас? Что плохого мы сделали тебе?

— Ничего. Но мой друг сказал, что хочет защитить эту деревню. А я хотел помочь ему, как он помогал мне.

Скуле остановился.

— Похвальный поступок, ведь для этого и нужны друзья. А я поклялся спасти этих людей, но нарушил слово. У нас разные цели, брат Эйнар, совсем разные.

— И какие у тебя цели?

Скуле поднял руку, приглашая идти дальше.

— Когда

меня изгнали, я пришёл в южные земли. Как навигатор, я хорошо разбирался в древней технике и стал антрубером. Но теки хранятся в руинах, где полно радиации. Или как её тут называют, проклятие Старого мира.

Он засмеялся.

— Я спускался в очередную дыру в земле, где меня чудом не уничтожал какой-нибудь Страж или ловушка, поставленная каким-нибудь шутником пятьсот лет назад, а потом блевал кровью от заражения. Наконец, мне надоело и я пришёл в эти леса, где живу уже несколько лет. Поэтому я такой красавчик.

Скуле опять засмеялся. Слишком часто он смеётся.

— Не лучшее место для жизни, — сказал Эйнар.

— А кто говорил о жизни?

Вожак хохотал так долго, что закашлялся. Изо рта летели сгустки крови, но бывший навигатор вежливо отворачивался.

— Всё смотришь на свой межер? — спросил Скуле. — Я и сам знаю, что тут нельзя долго жить. В деревне лучше, есть чистая вода, а ветер не доносит ядовитую пыль, всё остаётся здесь. Там жили хорошие люди. Лесорубы иногда давали мне еды и воды, чтобы моё тело протянуло ещё немного. Я не заслужил быстрой смерти и должен был сполна насладиться агонией. Деревенские жили к югу от ущелья, а на севере начинались земли Детей Левиафана. Впрочем, когда я пришёл сюда, они и были детьми. Вот только генералы почему-то забыли, что дети растут. Добро пожаловать, брат. Это теперь наш дом.

Это место не походило на стоянку бандитов. Слишком много женщин, сидящих на скудных пожитках. Дети, которые играют друг с другом. Старики и раненые. Некоторые умирают. Очень мало тех, кто способен к бою. Это место похоже на лагерь беженцев, пропитанный страхом, отчаянием и вонью. Они не выдержат долго.

— Вот и мои соседи с юга, — Скуле обвёл рукой вокруг. — А как и все люди в этих местах, они очень упрямые и своевольные. Они забыли далёкого короля Пепла, но он сам пришёл к ним. Ангварену нужны леса, чтобы поддерживать огонь своих мануфактур и фабрик. Люди отказались рубить деревья для короля, тогда он прислал других лесорубов, которых охраняли аниссары. А кочевники из диких пустошей не из тех, с кем можно спорить. Они прогнали старых жителей.

— Но ведь они говорили… — Эйнар замолчал. В эту ложь он легко поверил и даже не задумался, зачем обычным людям уходить с родных земель.

— Их прогнали в ущелье, сюда. И они попросили меня о помощи. Только великая нужда заставила просить о помощи столь гордых людей. Я хотел им отплатить за добро и провёл их на север, в Лефланд, в шахтёрский городок рядом с границей. Это место во владениях Маленького Левиафана, там добывают то, что нужно жестокому мальчишке. Мы стали работать в шахтах. Тяжёлая жизнь среди людей, готовых на рабский труд ради глотка Дыма, ради одной секунды счастья, после которого наступает тяжёлое похмелье. Но мои друзья привыкли к трудностям. И они приняли меня, я наконец-то обрёл дом после стольких лет. Своё собственное пристанище. Друзья, которым ты нужен, вот это важно. Не место, а люди, ради которых живёшь. Ты изгой и понимаешь, что это значит.