Дети Морайбе
Шрифт:
Пот застилает глаза, пальцы скользят по наборному диску – 23 влево, 106 вправо, – перескакивают на следующую ручку – лишь бы не сбиться, лишь бы не начинать снова. Внизу опять трещит древесина, кричат те, кто подошел к мегадонту слишком близко.
Сбоку, совсем рядом возникает Хок Сен.
Андерсон машет ему уйти:
– Всех рабочих наружу! Всех до последнего!
Он продолжает набирать комбинацию – старик кивает, но мешкает. Андерсон бросает на него яростный взгляд:
– Быстро!
Хок Сен неохотно подчиняется и бежит к двери, его команды тонут в треске и воплях паникующих рабочих. Андерсон
Он недовольно морщится: «Йейтс. И сюда пролез, старый мерзавец. Будто послал своего духа-пхи следить за мной», заводит пружину, засовывает оружие за пояс, потом смотрит, есть ли в винтовке заряд. Снова слышны вопли. По крайней мере, Йейтс подготовился к неприятностям. Старикан был наивен, но далеко не глуп. Андерсон нагнетает в ружье воздух и бежит к двери.
Движущая система и конвейер в цехе контроля качества забрызганы кровью. Сколько человек погибло – не разобрать, явно не один махут. В воздухе сладковато пахнет внутренностями, которые размазаны вдоль всей дорожки мегадонта вокруг вала. Животное – гора генетически сконструированных мускулов – опять встает на задние лапы и изо всех сил натягивает последнюю цепь.
Андерсон наводит винтовку, краем глаза замечает, как поднимается еще один зверь, слышит его ликующий трубный рев, видит, что махуты уже не в силах с ним сладить, но заставляет себя не думать об охватывающем фабрику хаосе и сосредотачивается на оптическом прицеле.
Перекрестье пробегает по рыжеватой стене морщинистой шкуры. В приближении мегадонт выглядит огромным – промазать невозможно. Андерсон переключает винтовку в автоматический режим, делает выдох и выпускает из резервуара сжатый воздух.
Из ствола вылетает облако дротиков. Ярко-оранжевые точки усеивают бок животного. К его центральной нервной системе бежит заряд токсинов, разработанных в «Агрогене» на основе осиного яда.
Андерсон опускает винтовку. Без оптики дротики на шкуре почти не видны. Еще несколько секунд – и зверь умрет.
Животное поворачивается и упирает полный дремучей ярости взгляд прямо в Андерсона. Тот с изумлением осознает, что мегадонт будто бы понимает, кто в него стрелял.
Зверь наваливается и рвет стальную цепь – звенья со свистом рассекают воздух и бьют по конвейерной линии. Убегающий рабочий падает замертво. Андерсон отшвыривает бесполезную винтовку и достает пружинный пистолет – игрушка против десяти тонн живого бешенства, но другого оружия у него нет. Животное шагает вперед. Андерсон жмет на курок так быстро, как только может. Заточенные по краям диски бессильно отскакивают от громады.
Хобот сбивает его на пол и тут же туго, по-змеиному обвивает ноги. Андерсон брыкается, тянет руки к дверному косяку. Колени сжимает так сильно, что в глазах темнеет – зверь будто хочет раздавить его, как напившегося крови комара, но вместо этого начинает тянуть к балкону. Андерсон отчаянно ловит пальцами скользящие мимо перила и взмывает в воздух. Его больше ничто не держит.
Он летит под раскатистый ликующий рев мегадонтов. Стремительно приближается бетонный пол фабрики. Удар. Темнота. «Лежи и умирай». Андерсон заставляет себя не терять сознание. «Просто умри». Хочет
Пятна сливаются в одно большое: это мегадонт – дремучая ярость в рыжеватой шкуре. Животное поднимает ногу – вот-вот раздавит Андерсона в лепешку. Тот перекатывается на бок – тело ниже пояса не действует – и ползет с трудом, слишком медленно, руки скользят по бетону, как паучьи лапы по льду. «Господи, не хочу так умирать. Не здесь, не так…» Он будто ящерица, которой прижали хвост – ни встать, ни убежать; один шаг гигантского слона – и погибнет, превратившись в кашу.
Мегадонт трубит. Андерсон видит через плечо, как тот опускает ногу, шатается, будто пьяный, фыркает, взмахивает хоботом, задняя часть туловища отказывает, он оседает и глядит по-собачьи ошалело, не понимая, что с его телом. Передние ноги медленно разъезжаются, и мегадонт со стоном падает в месиво из соломы и навоза. Его глаза – растерянные, почти человечьи – точно напротив Андерсона. Животное тянет хобот – могучую, но уже непослушную змею, – неуклюже хлопает им по полу, хочет схватить, но лишь бессильно толкает человека. Шумное раскаленное дыхание вырывается из открытой пасти потоками сладковатого воздуха.
Андерсон медленно отползает, встает на колени, потом в полный рост – кое-как, неуверенно, борясь с головокружением. Мегадонт продолжает следить за ним желтым глазом, в котором уже погасла ярость, и хлопает длинными ресницами. Андерсон хочет понять, что сейчас чувствует животное – ощущает ли, как стремительно отказывает его нервная система, знает ли, что вот-вот наступит конец, или просто испытывает усталость.
Ему почти жалко этого зверя. Вместо грубо спиленных бивней – четыре грязных беловатых овала с оббитыми краями, каждый шириной с фут. На коленях язвы, вся пасть в чесоточных наростах. Вблизи, когда видно, как грудная клетка мегадонта ходит вверх-вниз, как безвольно обмякли мышцы, зверь кажется просто замученным существом – существом, не созданным для битв.
Последний вздох, тело обмякает.
Повсюду суетятся люди, тянут Андерсона куда-то, помогают раненым, ищут погибших. Кругом толпа униформ: красно-золотых профсоюзных, зеленых спринглайфовских; на огромную тушу лезут махуты.
Андерсон на секунду представляет стоящего рядом Йейтса, который курит табак и злорадствует: «А говорил – уедешь через месяц», – но вместо него возникает Хок Сен – шелестящий голос, темные глаза-миндалины, костлявые руки, – трогает его за шею и видит на своих пальцах красную влагу.
– У вас кровь.
2
– Поднимай! – командует Хок Сен.
Пом, Ну, Кукрит и Канда наваливаются на сломанный вал, тянут его вверх из гнезда, будто огромную занозу из тела великана, в зазор проскальзывает Маи.
– Ничего не видно! – кричит она снизу.
Мускулы играют на спинах Пома и Ну, которые еле удерживают всю конструкцию, не давая той рухнуть на место. Хок Сен встает на колени, опускает вниз фонарь, девушка берет его на ощупь и уносит в темноту. Механический светильник – потряси, и заработает – стоит больше ее; старик очень надеется, что рабочие не уронят вал в гнездо, пока она там.