Дети Неогеи
Шрифт:
"Позвони когда будешь дома. Удачного тебе дня".
"Инфаркт получить можно… Позвоню", — мысленно пообещала Мира. И поспешила зайти в университет. Скоро начиналась консультация.
***********************************
Всё прошло довольно скучно. От слов преподавательницы, которая вела предмет, Мире всегда хотелось спать. И всю пару между перерывами борьбы со сном, студентка пыталась определить для себя, зачем ей это всё надо, и когда это безобразие закончиться. Наконец
— Если ни у кого нет вопросов, тогда встретимся на экзамене. До свидания.
Студенты начали дружно разбегаться кто куда. Мира тоже поспешила. По дороге домой она решила зайти на рынок. Учеба учебой, а питаться надо, хотя по ней этого не заметно. Когда она закончила скупаться, почти стемнело. Зато, какой воздух у отдыхающего города! Она откровенно наслаждалась.
Когда Мира зашла в квартиру, мамы дома не оказалось. Они жили с ней вдвоём. И их это вполне устраивало. Мира разгрузила пакеты и набрала Милкин телефон.
— Привет. Как дела? Ты звонила. Что-то важное? — спросила она.
— Хеллоу. Нет, ничего особенного. Просто решила уточнить: ничего не изменилось, мы едем в субботу?
— Да, конечно едем. Иначе я просто не выдержу.
— Круто! — обрадовалась Мила.
— Уже собралась?
— Почти всё купила. Только сладкое осталось.
— Не беда, ещё время есть — успеешь.
— Конечно. Я сделаю вафельный торт.
— Мой любимый! Только с орехами! — сразу же сделала Мира заказ подруге.
— Хорошо, — Мила помолчала. — Ну, ладненько тогда. Я еще кое-кому позвонить должна.
— О'кей. Пока. Привет Аслану.
Мира решила прилечь. С Милкой они были знакомы давно, хотя и меньше, чем с Анри. Их знакомству она была обязана её брату — Аслану. Мира и Мила не были похожи, хотя их часто называли сёстрами. Мила была весела, как весеннее настроение, Мира сдержана, как осенний день. Хотя, иногда они менялись местами, и тогда окружающие ничего не могли поделать, потому что переубедить и остановить обоих, было нелегко.
Девизом этой семейки было: ничего никому не скажу. Всё в себе — Мира этого не приветствовала, хотя понимала. И старалась придерживаться этого и сама. Если же им что-то не нравилось, они откровенно говорили в глаза, было немного неприятно, но такое положение вещей вполне устраивало и соответствовало понятиям Миры. Это было лучше, чем разговоры "за спиной".
Вдруг Мира услышала дверной щелчок. Это пришла мама. Мира пошла её встречать.
— Привет.
— Привет. Где ты ходишь? Я уже как час дома. Ты же никуда не собиралась.
— Да, тетя Аля позвонила и попросила с ней встретиться, бумаги привезти.
Мама разулась и прошла на кухню.
— Ты кушала? — извечная проблема…
— Да, но чаю с тобой попью.
Мира поставила чайник и пошла умываться. Сегодня она никого не ждала в гости. Подготовившись ко сну, она вернулась
— Ну, так вы окончательно всё решили? На сколько вы едете?
— Да, на дня три. В пятницу вечером уедем, в воскресение вечером приедем
— Чего это вы с бухты-барахты? Экзамены же. Может, не поедете? Лучше попозже, когда всё сдадите.
Мира удивлённо посмотрела на маму, редко когда она пыталась её отговорить.
— Да чего это ты?! Экзаменов у меня на этой неделе нет?! К ним я по приезду успею подготовиться. Да, и купила я уже почти всё. Никто никуда летом не едет отдыхать, хоть так соберемся. Позже может у других не получиться.
— Ну, ладно. Раз решили, отдыхайте. — Мама оставила бесплодные попытки. Разговор был окончен. Если решила — не отступит без важных на то причин, а их она, к сожалению, найти не могла.
Они ещё немного поболтали и пошли спать. А ночью Мире приснился сон…
…Кажется, они в лесу. Лиц не видно. Но чувствуется, что рядом свои. На каждого из них можно положиться. Все сидят у огня, но он какой-то странный. А! Он зелёного цвета. От него нет жара, он просто согревает… душевно. Каждый из этой странной компании чувствует сейчас другого, как самого себя. Мира услышала знакомый женский голос, но лица не увидела.
— Это безумие. Почему мы должны что-то делать? Мы ничего не знаем. Это может быть опасно.
— Зачем я только вас сюда притащила? Я себе никогда не прощу, случись с вами что-то, — Мира была очень расстроена, и говорила вполне искренне.
— Перестань. Никто никого не потеряет. Ты нас сюда привела, но только ты нас и можешь вытащить. Так что подумай лучше, как это сделать и нечего вешать нос, — в разговор вмешался ещё кто-то.
Мира почувствовала укор и больше не стала вносить панику. Только странного здесь было гораздо больше, чем хотелось бы. Мира вдруг почувствовала холодный озноб. И подумала, что слишком быстро здесь холодает. Но и это происходило как-то неестественно: с каждой минутой озноб усиливался, а с ним усиливался и страх. Затем Мира повернула голову и посмотрела в темноту.
— Иди к нам.
— Что? — она повернулась к ребятам. — Вы слышали? Кто меня звал?
— Ты чего? Никто тебя не звал. Хватит прикидываться, успокойся, — её никто не понял.
— Иди к нам. Ты не можешь сопротивляться. Ты наша, — продолжалось жутковатое, но настойчивое шипение. — Иди. Мы поможем, тебе будет хорошо.
Мире было совсем не до смеха. Озноб бил сильнее и сильнее, её уже начало трусить, но не от холода, скорее от оцепенения. Она встала и пошла в темноту на голос, который звал. Но не успела она сделать и двух шагов, как что-то сильно сжало её горло. Мире стало тяжело дышать. Но со стороны этого словно не замечали.