Дети ночи: Печать Феникса
Шрифт:
– Вот и чудесно. Но все-таки, что же тебя так смутило? В комплиментах нет ничего постыдного. И ты будешь получать их множество.
– Вряд ли. Для всех я почти ребенок. Навсегда.
– Глупости. Тебе столько, насколько ты сама себя чувствуешь. Мы можем подчинить психологический возраст. Фактически тебе ведь лет двадцать, но ты твердо уверовала в тот возраст, в котором время для тебя остановилось. Но это пройдет.
– Правда?
– Да. И в этом тебе поможет то, что ты очень непосредственная и живая. Тебя трудно выбить из колеи. Но
– Нет, с чего ты взял?
– А это пошло бы тебе на пользу. Но хоть кто тебе ближе? Мальчики? Девочки?
– Я… я не знаю. Это плохо, да?
– С чего бы вдруг? Может, тебе никто не говорил, но большинство вампиров бисексуальны. Так уж сложилось. Выживание вида и вечная жизнь. Правда, при Сергее тебе лучше об этом не говорить. Он относится к данному вопросу излишне… односторонне.
Полина хихикнула, понимая, о чем идет речь, а потом спросила:
– А Алекса?
– Алекса… - по лицу Лазеля пробежала едва уловимая тень.
– Алекса на все вопросы смотрит куда как шире.
– Прости.
– За что?
– Я знаю, мне не следовало заговаривать о ней.
– О, ничего страшного, моя дорогая.
– Мне бы не хотелось причинить тебе боль…
– Только не ты, - мягко улыбнулся Лазель. Определенно, Полина восхищала его. Такая юная и такая заботливая. Беспокоиться о его чувствах. Как мило. Но вслух он сказал, - Безусловно, я испытываю к Алексе весьма нежные чувства. Глупо было бы отрицать это.
Видимо, подобная формулировка не слишком понравилась Полине, но она деликатно промолчала. Лишь потерлась щекой о руку Лазеля, которая рассеяно перебирала смоляные пряди. И было в этом почти бессознательном жесте гораздо больше успокаивающего, чем во всех тех словах, что приходилось выслушивать главе клана Инъяиль.
Неожиданно на него нашло игривое настроение. Лазель притянул девушку чуть ближе и тихо поинтересовался:
– Так как у тебя с этим?
– в голосе проскальзывали смешинки.
– С чем?
– Ну… мы выяснили, что ты не влюблена. Но неужели тебе даже никто не нравиться?
– вопросы Лазеля звучали на редкость легко и непринужденно.
– Я… не знаю, - Полина пожала плечами, но жест получился каким-то нервным.
– Хм, это немного странно, учитывая твою молодость. Даже по человеческим меркам.
– Так получилось. В последний раз, когда я думала, что мне кто-то нравиться, это оказалось обманом, и я стала вампиром. А потом… потом было уже совсем не до этого. Я стала вечным ребенком.
– Глупости какие!
– фыркнула Лазель.
– Ты молодая девушка, и уж никак не ребенок! Бывали вампиры, выглядящие и куда младше, и это им нисколько не мешало. К тому же в некоторых странах девочек выдавали замуж едва ли не в десятилетнем возрасте. Пресловутой Джульетте было четырнадцать. Так что, сдается мне, тут дело не в этом.
– А в чем же?
– Вот это я и хочу у тебя узнать, - Лазель доверительно склонился к девушке
– Но
– А может, дело в том, что ты просто не хочешь знать? Просто решила, что тебе не до этого? Но ведь это не так. Ты красивая молодая девушка, и рано или поздно за тобой начнут ухаживать. Хотя, возможно, Алекса служит сдерживающим фактором.
– Как это?
– Она Магистр Города, и многие опасаются ее гнева. А она, безусловно, разгневается, если с тобой что-то произойдет. Но если она видит, что тебе кто-то нравиться…
– Но я в этом ничего не понимаю.
– Тут нужно не столько понимать, сколько чувствовать, моя дорогая. А опыт придет, никуда не денется. К тому же любой будет счастлив стать твоим учителем, - говоря это, Лазель почти невесомо провел пальцами по щеке девушки и с удовольствием отметил, как чуть приоткрылись ее губы.
Лазель в самом деле не ставил своей целью соблазнить. Он просто хотел помочь, потому что мог. Ведь остальные вампиры в окружении Полины и правда в большей степени относятся к ней, как к ребенку. А чтобы это не оказалось пагубным, сама она должна воспринимать себя иначе. "Тебе столько лет, насколько ты себя чувствуешь" - эта истина относится к вампирам, как ни к кому другому.
– Вряд ли бы моя мать одобрила такое поведение, - как-то отстраненно заметила Полина.
На памяти Лазель девушка впервые упомянула о своей смертной стороне жизни. Поэтому он осторожно заметил:
– У твоей жизни теперь другие правила, нежели у смертных. К тому же, неужели до того, как ты стала вампиром, у тебя не было совсем никакого опыта?
– Ну… был. Однажды. Но откуда ты знаешь?
– Есть вещи, которые для нас не являются тайной, - улыбнулся Лазель.
– И девственность - одна из них.
– Но… как?
– Наши органы чувств развиты куда как сильнее, чем у людей. Мы подмечаем любые мелочи.
– Только не я, - невесело усмехнулась Полина.
– Просто ты еще не совсем переключилась. Это придет, со временем. Еще лет пять - и все будет чудесно.
– Долго…
– Ну, ты же не оборотень. У тебя вся вечность впереди, - Лазель взъерошил девушке волосы.
– А что оборотни?
– От их обоняния ничего не скрыть. Но ты это, наверное, уже знаешь по Жанне.
– Это да. Она практически всегда знает, где я нахожусь и в каком настроении, - и вдруг добавила, - Все это не слишком способствует личной жизни.
– И мы снова возвращаемся туда, откуда пришли, - мягко заметил Лазель, вновь приобнимая девушку за плечи.
– Почему ты так беспокоишься обо мне?
– Потому что ты мне не безразлична. Мы ведь друзья. К тому же, возможно, не со всеми вопросами ты можешь обратиться к Алексе.
– Она заботится обо мне, как никто.
– Я знаю. И вы в самом деле нужны друг другу. Я почти уверен, что именно ты так изменила ее.
– Изменила?
– Да.
Полина как-то странно вздохнула, потом прижалась к Лазелю, тихо обронив: