Дети победителей
Шрифт:
Кеталиниро предложили сесть на один из трех стульев вокруг маленького стола. Ангел в нерешительности встал, и оказалось, что он был слегка помят, да и одежды на нем висели серые от старости. Кейтелле с трудом вспомнил, зачем пришел, и сделал каменное лицо.
– Я Архарон… – заключенный представился, но сбился, зацепившись взглядом за жутковатый, потрепанный букетик. Тот лежал на тумбочке у входа - видимо, забыли убрать с глаз долой. Судя по ободранности, тумбочка тоже пережила многое, Кеталиниро бы не удивился,
Ржавые жеваные цветочки совершенно не шли обитателю комнаты, зато прекрасно дополняли все остальное: и пропитанные пылью обои, и потертый пол, и старые рамы с потрескавшейся краской. Что касается двух кроватей под зарешеченными узкими окнами, то об этом абсурде и вовсе говорить нечего. Они просто разваливались.
Кейтелле чувствовал себя примерно так же, как эти кровати. Делал вид, что все в порядке, готовый в любую минуту подломиться, махнуть рукой и уйти, так и не спросив о некоем Кириа, который, вероятно, погиб еще до рождения местных ангелов. Но сейчас они вместе пялились на цветы, один – постепенно краснея, другой – просто недоумевая.
– Уютно у вас тут, – сказал Кеталиниро. Очень хотелось узнать - неужели им разрешают выходить за пределы Аутерса или же цветы притаскивает кто-то из персонала, но спрашивать напрямую этого подозрительного красавца он не решался.
– И хуже бывало. А с неделю назад у нас завхоз помер, до сих пор замену найти не можем.
“Какой сплоченный коллектив, - подумал Кейтелле.
– Впрочем, столик с кроватью они не за неделю расшатали и ободрали. Так что смерть завхоза тут ни при чем. А вот белье на кроватях чистое”.
– Вы себе все иначе представляли? – спросил ангел после затянувшейся паузы.
– Да, не думал, что вам дают так свободно разгуливать, покидать камеры.
– Комнаты. Это не камеры - комнаты, - поправил он.
“Интересно, что бы сказал на это наставник”.
– В пределах крыла можно, - Архарон пожал плечами.
– На нашем этаже буйных нет.
– А цветы кто приносит?
Архарон нахмурился, сощуренный взгляд скользнул к вялому букету и вновь впился в Кеталиниро.
– Айномеринхен просил что-то передать или вы действительно по делу?
Кажется, настало время для тактических бесед. Кейтелле не представлял, как профессионалы выманивают из людей информацию, не владел азами психологии и не страдал от гипертрофированного чутья на тонкости человеческой души. Потому всю дорогу в Аутерс он пытался продумать хоть немного внятную речь о потерянных пленных и министерских поисках. Цветы, Архарон и комнаты Аутерса напрочь вымели из памяти заученный текст. Как всегда, приходилось импровизировать наживую, так что, отвлекшись от букетов, Кейтелле все же решился произнести:
– Я ищу одного человека, Айномеринхен посоветовал обратиться к тебе.
–
– Даже неожиданно. Ко мне за такими вещами не посылают.
– А зачем же к тебе посылают?
– Выслушать. Если нужны какие-то сведения… тут нет таких, мы же изолированы, несмотря на цветы…
Ангел резко замолчал. Кеталиниро демонстративно уставился на букет, надеясь, что Архарон чего-нибудь выпалит, отвлекая внимание посетителя.
– Разве что сосед!
– Прости?
– он вновь обернулся к Архарона.
– Мой сосед может что-то знать! Или узнать.
– Я могу с ним…
– Он не станет говорить с чужаками, - ангел решительно подошел.
– Но я смогу разговорить его. Раздевайтесь.
Кейтелле поднял руку, не отрывая взгляда от Архарона - только теперь обитатель понял, что его гость неполноценен. Сказочное лицо потеряло несколько тонов - вид у него сделался обморочный.
– Давайте помогу… - Архарон потянулся к застежкам, но тут же получил по пальцам. Это его неожиданно разозлило.
– Да давайте же, ну?! Вам же неудобно с одной рукой!
От такой прямоты Кейтелле аж вздрогнул. Вздрогнул и замер.
– Простите дикаря. Нас этикетам не учили, - проворчал ангел, быстро вынимая пуговицы из петель.
– Что вижу, то и пою.
Плащ соскользнул с плеч Кейтелле и был брошен на соседскую кровать.
– Он сырой, - холодно и тихо сообщил Кейтелле, промолчав о том, что так с одеждой не обращаются даже однорукие.
Но ангел словно не услышал, он отодвинул деревянный стул, плавным жестом предлагая устраиваться на нем, но очень осторожно. Стул, как и многое в Аутерсе, держался на честном слове и паре гвоздей.
– Если бы у меня не было руки - я бы гордился!
– пожал плечами Архарон, падая на второй стул. Тот жалобно скрипнул, и, казалось, даже осел под тяжестью молодого человека.
Это уже верх бестактности! Кейтелле медленно опустился рядом, буравя глазами Архарона. Ему очень хотелось высказаться и покинуть помещение.
– Вы же ветеран?
– Точнее не скажешь.
Кейтелле крепче сжал челюсти, борясь с глазами - те решили закрыться и не видеть этой вмиг обнаглевшей рожи. Даже сверхчеловеческая красота не давала Архарону права…
– Да не злитесь, я знаю, о чем вы думаете - враг народа, политзаключенный даже дышать не имеет права на тех, кто родину защищал. Вроде как даже от нас.
Архарон откинулся на ненадежную спинку. Очередной скрип.
– Интересно, что я сделал Родине?
– пробормотал он в потолок.
Как ни странно, эти слова отрезвили Кеталиниро. Сколько этому мальчишке было, когда Сельманта вербовала шпионов? Лет пять, наверное. Сложно представить человека, вставшего на путь зла в пять лет по собственной воле. Но кто его знает?..