Дети полнолуния
Шрифт:
Ну скажите, почему бешеной собаке понадобилось устраивать это побоище именно в этот вечер и именно там?! Правда, эксперты установили, что тела погибших действительно были сильно искусаны. Но, простите, где во всем Фануме можно отыскать такую собаку, чтобы она могла в одиночку справиться с толпой вооруженных гангстеров? Да в природе быть такого животного не может! И нечего ссылаться на звериные следы...
Подумав о том, как должно выглядеть чудовище, перепугавшее и уничтожившее видавших виды гангстеров, Джейкобс поежился. Если такое и впрямь существовало в природе, из этого города стоило уносить ноги подальше и побыстрее. К счастью (или
Правда, тут Джейкобсу вновь не повезло: к расследованию "собачьего дела" его так и не допустили. Другой участок как-никак. Единственное, что ему удалось, - так это протолкнуть идею насчет доктора. Со скрипом и треском начальник участка согласился санкционировать еще одну встречу с Джоунсом и позволил взять дом и кабинет доктора под наблюдение.
Ох не этого хотел Джейкобс! Совсем не этого.
– Ну ладно, если тебе так уж хочется, беседу с ним проведешь ты, бросил ему начальник, - только смотри, чтобы пресса не слишком шумела насчет поставленных доктору синяков. Если Рудольф его не разукрасил во время беседы - будь добр, не перестарайся...
– Все будет о'кей, шеф!
– заверил Джейкобс, заранее потирая руки. Он и сам не любил бить людей по морде - для этого у них достаточно мест менее заметных, хотя и более чувствительных.
Одно только тревожило его: будет очень обидно, если окажется, что Большой Рудольф уже успел по-своему позаботиться о Джоунсе и теперь тело доктора запрятано где-нибудь в канализации, если не зарыто за пределами города. Вот это он посчитал бы уже личным оскорблением!
25
...В автомобиле были темные стекла, но, несмотря на это, Труди постаралась одеться как можно тщательнее - только густая вуаль и шляпка с достаточно широкими полями еще не заняли свои места, позволяя Элу рассмотреть женщину получше. А что еще можно делать в дороге?
Джоунса немного удручало, что новые знакомые выпроводили его, так ничего и не объяснив, но, с другой стороны, он помнил и слова своего коллеги. Выходило, что Элу и так доверили слишком многое. Что ж, он не станет торопить их - когда подойдет время, они расскажут все и так. Кто сказал "а"...
Труди можно было назвать красивой, хотя сам Эл предпочитал лица более худые, даже вытянутые. Особенно любопытно выглядели ее глаза: светло-карие, почти такого же цвета, как и волосы, которые Труди не красила, - эти глаза здорово напоминали кошачьи, хотя определить, чем именно, было затруднительно. Круглые, чуть раскосые... Брови, резко улетающие вверх, но словно тающие в самом начале взлета. Чуть приподнятая верхняя губа. Вместе с тем лицо можно было назвать почти плоским, а его форма вызывала у Эла ассоциации с пумой или рысью.
Где-то на заднем сиденье притаился Эгон. Этот тощий человечек вел себя настолько тихо, что можно было сомневаться в его присутствии.
Ехали молча. Когда автомобиль затормозил и Эл собрался было выходить возле своего дома, его вдруг остановила протянутая с заднего сиденья
– Садитесь обратно, - почти приказала Труди.
– Что случилось?
– рассеянно уставился на нее Эл. Теперь, после бессонной ночи, ему наконец захотелось спать, и это последнее обстоятельство не лучшим образом сказывалось на его умственных способностях.
– Не знаю. Эгон знает.
– Так почему...
– Ну чего ты спрашиваешь? Тебе что, не объяснили, что он немой?
Ему в самом деле об этом не говорили. Тем более странной выглядела эта сцена.
– А раз так, почему он что-то знает?
– выдал Эл самую нелепую фразу из возможных в данной ситуации.
– Потому что...
– Труди прикусила губу и посмотрела на немого.
Эгон развел руками, указал на дверь и жестом показал, что все кончено. Во всяком случае, Эл его понял именно так.
– Значит, можно говорить?
– нахмурилась Труди.
Эгон кивнул, но потом пожал плечами.
– Ясно, - вздохнула она.
– Я поговорю с Селеной.
– Эгон кивком подтвердил правильность этого решения.
– Вот что, Эл... Я не знаю, что произошло, но раз Эгон сказал - тебе лучше туда не соваться. Там может быть все что угодно, но это плохо для тебя. Большего я пока не имею права сказать...
– Но что? Почему?
– Не знаю. Я уже сказала - знает Эгон. А если он знает, - значит, это так и есть. И не требуй пока никаких объяснений. Эгон, он что, не должен возвращаться сейчас или вообще?
Вместо ответа последовала серия жестов, обозначающих, по-видимому, "ни сейчас, ни вообще".
– Это опасно для жизни?
Эгон лихорадочно закивал.
– Вот видишь, Эл... Похоже, наверху сделали выбор за тебя - ты должен остаться с нами. А раз так, я думаю, Селена тебе все объяснит.
– Эгон утвердительно кивнул.
– А теперь - поехали назад.
– Но...
– Никаких "но" - это же опасно!
– Я просто выгляну... Это - можно?
– Не знаю. Зачем?
– Должен был прийти один человек, мой клиент... Черт побери, Труди, от вас хотя бы можно позвонить? Да и который сейчас час?
– Это очень важно?
– У меня все встречи важны. Речь идет не о моем заработке - многие из моих клиентов ходят на грани самоубийства.
– И тот, кто должен прийти сейчас?
– Ремблер? Нет, но...
– он вдруг осекся и замолчал. Ведь именно сидящая рядом с ним женщина была причиной несчастья его клиента.
– Герберт?
– лицо Труди изменилось.
– Да... О, Господи! Я не хотел...
Элу показалось, что его лицо заливает краска. Сложно было придумать больший промах, чем тот, который он сейчас допустил. Тем более, что они были в машине не одни. Наедине ей еще можно было бы что-то объяснить, но сейчас... Эл невольно покосился в сторону Эгона. Тот мягко развел руками, и вдруг Эл понял, что Эгон знает все. Может быть, больше, чем даже он и Труди вместе взятые.
Просто знает...
Мысль об этом почти напугала его. Нелегко находиться рядом с человеком, который знает о тебе больше, чем, может быть, даже ты сам. И еще он вспомнил вдруг о своих клиентах, которые после "выздоровления", уже справившись со своими проблемами, порой при виде него переходили на другую сторону улицы. Теперь он понял это не теоретически: сложно жить, зная, что где-то рядом существуют такие осведомленные люди.