Дети полнолуния
Шрифт:
– Но что ты хочешь от меня?
– окончательно вышел из себя Ремблер. Что я могу сделать? Послушай, я что, для этого бросил все свои дела и приехал сюда?
– Меня это не интересует, - Труди напряглась. Переживания последних дней очень сильно вымотали ее и она уже слабо контролировала себя. В ней просыпался зверь - уставший и загнанный, которому было уже просто необходимо во что-нибудь или в кого-нибудь вцепиться - и рвать зубами и когтями. Неважно кого. Все прочь с дороги!
– Послушай, Труди, брось эти глупые разговоры. Если все это правда, надо спокойно сесть и попробовать разобраться,
– Заткнись!
– зажмурилась Труди и прыгнула вперед, уже ничего не соображая. Дикая первобытная ярость кипела в ней; лишенный контроля инстинкт чуял чужака - дневного - и требовал его крови.
– Труди!
– стараясь оттолкнуть ее на лету, закричал Ремблер, но острые клыки уже с силой впились в его руку.
Труди рычала, скрюченные пальцы заскребли по его пиджаку. Перед ним была самая настоящая сумасшедшая...
Наверное, он бы погиб - дети Луны умеют расправляться с дневными людьми в одиночку. Но ослепление яростью несколько задерживало развязку, хотя Ремблер практически и не сопротивлялся - только прикрывал руками лицо.
Эл подоспел в самую последнюю минуту. Измученный все еще не затихшей до конца болью и долгой дорогой, он с первого взгляда понял, что происходит нечто страшное, и рванулся вперед, протестующе крича - во всяком случае, так ему показалось. Протест был мыслью, беззвучным порывом, но он обрушился на Труди сильнее, чем это мог бы сделать настоящий удар. Она тотчас выпустила опрокинутую наземь жертву и сжалась в комок, дико поводя глазами из стороны в сторону.
Эл с трудом помог Ремблеру подняться и увидел его ошалелый взгляд.
– Мистер Ремблер, вы?
– Джоунс?
– с трудом прохрипел Ремблер, проводя окровавленной рукой по лбу.
– Сидите... Я сейчас вам помогу... И не вините ее в том, что произошло...
Эл не без труда выпрямился и взялся за ручку двери того дома, путь к которому был так тяжел...
57
– Остановитесь!
На крик Изабеллы обернулись сразу все. Округлившимися глазами она смотрела куда-то впереди себя.
– Что случилось?
– Не надо ехать... опасность...
– она словно отдалялась от происходящего, сосредоточиваясь на том, что ее испугало.
– Кровь. Много крови. Много людей - "солнечных", которые хотят убивать. Сильно хотят.
– Изабелла... Ты слышишь?
– Реа был едва ли не испуган этим неожиданным изменением в ее поведении.
– Они... Люди... ваши - не ваши...
Говорить было невыносимо трудно. Перед ней возникали лица... странные лица, черты которых прикрывала ткань... Эти люди ненавидели чужое. Все, не похожее на них, ненавидели с такой силой, что ей сделалось страшно. Люди в машине в оцепенении смотрели на девочку-сфинкса. Ее тело трясло, на лице застыл страх.
– Кто? Полиция?
– наконец спросил Реа первое пришедшее на ум.
– Нет...
– Изабелла слышала их уже плохо.
– Другие... Хотя - полиция тоже. Они думают, что ночные люди убьют гангстеров, гангстеры - ночных людей - и тех и других станет меньше... Полиции нельзя убивать - и тем, и другим, и третьим - можно... Но третьи полиции тоже не нужны - они сила... просто сила, чтобы всех добить.
Губы
– Так, - только и смог выговорить Реа.
– Их много, - сжимаясь в комок, повторила Изабелла.
– Полиция... Это не просто полиция... другая, большая... Я не понимаю - только то, что они из больших городов... откуда-то из центра... из столицы... Не знаю. Это страшно... надо уезжать.
– Ну уж...
– хмыкнул Реа.
– Ты можешь их пересчитать?
– Попробую, - Изабелла зажмурилась и, казалось, забылась.
Реа потер виски. Ему нужно было срочно принимать решение.
Итак, кто-то странный - пока нет времени разбираться, кто именно, собирается напасть на ночной народ. Если в этот момент оказать попавшим в беду существам поддержку, ночные люди наверняка будут благодарны ему - это едва ли не единственное чувство, похожее у них на нормальное человеческое. Если верить разрозненным обрывкам сведений, они действительно способны на благодарность, а жизнь каждого своего в отдельности не слишком ценят - так что вряд ли за гибель Джоунса будет выставлен слишком большой счет. А заставить их работать на себя Реа решил любой ценой.
– Меньше полусотни, но ненамного, - наконец сказала Изабелла.
– Так...
– повторил Реа. С ним было около двадцати человек, но профессионалов... Хорошо бы было узнать уровень подготовки этих ребят, которыми прикрывались спецслужбы...
– Они на машинах?
– Нет... Они идут пешком.
– Прекрасно. Значит, мы можем проскочить...
– У них есть машина. В ней полицейские. Два разных. Один из большого города, а второй...
– Изабелла прикусила губу. Она с поразительной четкостью увидела знакомое красивое лицо "несчастного убийцы". В этом человеке, едва ли не единственном из всех, не было сейчас настоящей злобы - только тоска по чему-то, ей непонятному.
– И что второй?
– Неважно... Я его знаю. Хотела убить, жалко стало, - сухо ответила она.
– А как дорога?
– Там их вторая машина. Она сломалась. Грузовик. Все вышли, остались двое. За поворотом и еще немного вперед...
– Так... Едем!
За поворотом, точнее, в метрах ста он него, на самом деле стоял грузовик. Длинный автомобиль с тремя сиденьями первым промчался мимо него на большой скорости, обдав ливнем брызг из чудом уцелевшей лужи. Когда взбешенный таким непочтительным поступком шофер выскочил на дорогу с ругательствами, его встретила автоматная очередь из второй машины. Последняя одарила его напарника и гранатой - через некоторое время на этом участке дороги осталась только груда дымящихся обломков.
Вооруженная кавалькада машин неслась к ферме. Где-то по кустам любители кровавой охоты доставали из портфелей и сумок белые балахоны. А по другой, уже проселочной, дороге не спеша полз автомобиль с двумя пассажирами - режиссерами и единственными зрителями надвигающейся драмы.
58
– Вы должны ее простить - она была не в себе... А теперь - уходите.
Джоунс закончил перевязку. Рядом, как обычно, возилась со своими снадобьями Эннансина.
– Куда он теперь уйдет?..
– негромко, будто сама себе, сказала Селена.
– Теперь он наш... И все равно - пусть уходит.