Дети против волшебников

Зервас Никос

Надо на что-то решаться! Пальцы, стиснутые на рычаге управления, ломило от напряжения. Нарушить приказ и рвануть из последних сил к острову — или через пять минут упасть в море, но со спокойной совестью, что приказ выполнен. Что делать?

«Я человек военный, — вдруг прозвучало в его голове эхо давешней телегинской фразы. — Для того и живу, чтобы однажды честно помереть». И кадет Царицын расслабился. Откинулся на жёсткую спинку сиденья, с улыбкой поглядел на солнышко. Ещё три минуты до семнадцати часов. За три минуты можно так много успеть. Например, съесть баранку.

Сверху

белоснежные пенистые барашки казались кроткими, шелковистыми. Но Царицын знал, что на самом деле там, внизу, — рёв ветра и хлесткие брызги, а когда плывёшь брассом, то под каждый барашек надо подныривать, чтобы не закрутило в глубину. Пожалуй, придётся оторвать деревянное сиденье вертолётика, на нём всё-таки легче держаться на плаву. Рюкзак, конечно, камнем пойдёт ко дну…

Один из барашков повёл себя довольно странно. Разбежавшись по зеленоватой глади, он точно натолкнулся с размаху на незримое препятствие — бешено вздыбился, сразу сделался вчетверо выше и взорвался седыми лохмотьями пены. «Так бывает, когда волна налетает на утёс», — подумал Ваня.

Впрочем, так оно и есть. Кадету захотелось ущипнуть себя: посреди моря возникла чёрная скала, Она поднималась из глубины, полностью скрываясь в рваном облаке пены всякий раз, когда на неё налетала очередная волна. Что особенно понравилось Ване в этом утёсе, так это четыре здоровенные антенны, толстые и чёрные.

Обалдевший от счастья, кадет замер, наблюдая величественную картину: вот это мощь! Как пафосно, точно кусок Атлантиды, выходит из пучин этот маленький, до зубов вооружённый железный ковчег! А не пойти ли мне в подводники? — задумался Ваня, глядя, как трепещет и хлопает на злобном ветру синий по тёмно-красному с белыми жилками андреевский крещатый флаг.

—… онский городовой! — донеслось до слуха Царицына сквозь грохот ревущих валов. — Снижайся, твою налево! Майна, майна!

— Эй, на вентиляторе! — кричал человечек в мокрой чёрной курточке и чёрной пилотке. — Сюда, на палубу садись!

Двигатель закашлялся — и Ваня понял, что бензин кончился как раз вовремя. Последних капель натовского топлива хватило, чтобы избежать свободного падения на палубу субмарины с высоты двухсот метров.

Ване понравилось, как он приземлился — «Чёрная оса» опустилась прямо на середину мостика — мужичок в чёрной пилотке едва успел отскочить. Пока Царицын выпутывался из ремней, из распахнутого люка резво выпрыгнули ещё человек пять — и бросились к Ване с лицами, перекошенными от восторга:

— Ух ты! Ах ты! Совсем ещё салага, а лихой!

— Ловко рулишь на вертушке! Это что за агрегат? — поинтересовался старый подводник с широким рябым лицом, подхватывая кадета под мышки.

— Ты откудова, малец? Десантник, что ли? — заглянул в глаза некто радостный и рыжий, с чёрным пятном копоти на лбу.

— Братцы, да это вообще югослав! — заметил рябой, тыкая пальцем в нашивки с чайкой. Быстрые, плечистые, в одинаковых куртках, они уже вовсю копошились вокруг Ваниной «осы» — кажется, разбирали на составляющие.

— Машинку внутрь, живо! — скомандовал черноусый серьёзный господин в капитанском кителе, с

прожилками седины на висках. Властно глянул на Царицына:

— Тебя как звать?

Ваня поспешно высвободился из титановых объятий подводников, одёрнул пилотскую куртку:

— Товарищ капитан второго ранга! Суворовец Царицын с заданием от подполковника Телегина!

— Вольно, — хмуро кивнул капитан Шевцов. — А второй-то где? Потерялся, что ли?

Ваня опустил глаза.

— Воздушная цель по левому борту, товарищ капитан! — вдруг гаркнул рыжий с копотью. — Вот и второй подлетает.

Ваня подпрыгнул чуть не на полметра: что?! Кто там может подлетать?! Чёрная точка в небе? Вертушка, это наша вертушка, «Чёрная оса»! Неужели раненый подполковник всё-таки поднялся в воздух?!

— Опаздывает, — строго сказал Шевцов. — Непорядок, товарищи суворовцы. Нельзя нам больше пяти минут на солнышке сохнуть. Пора погружаться, не ровен час со спутника засекут.

— Виноваты, товарищ капитан! — радостно согласился Царицын. От счастья он готов был станцевать по палубе вприсядку. — Разрешите подождать ещё последнюю минуточку! Видите, уже снижается.

«Чёрная оса» не долетела до «Амура» каких-нибудь двадцать метров: вертолётик чиркнул хвостом по воде — и, вспенив белоснежный солёный хвост, едва не рухнул в море.

— Климов! Панкратов! Человек за бортом! — отрывисто пролаял капитан Шевцов. Мимо Вани, больно задев плечом и бешено шлёпая ластами, пробежал человек в гидрокостюме. Царицына схватили за плечи и потащили внутрь, ногами в люк.

— Не волнуйся, паря! — рыкнул на ухо рябой подводник. — Достанут твоего напарника, и вертушку тоже подберут.

Ваня пытался объяснить, что пилот второго вертолёта ранен, что нужно позвать доктора — но его не слушали, вопли кадета тонули в общем гаме. Радостные подводники наперебой решали судьбу Царицына:

— Водки ему, маленькую рюмочку! Мокрый весь!

— Кормить его! На камбуз тащи!

— Отдохнуть надо парню! Койка нужна свободная!

Иван затих. Навалилась усталость. Хорошо было осознавать, что после всех треволнений и турбулентностей он всё-таки находится внутри, а не снаружи субмарины. И окружают его свои, родные, люди — а не медузы с акулами. Ваня Царицын неожиданно остро ощутил, как тепло и уютно ему здесь, на борту подводного корабля типа «Амур-1650», плотно набитого русской речью, чёрным хлебом, картошкой, соляркой и баллистическими ракетами.

Глава 17.

Под водой

Прощайте, скалистые горы,

На подвиг Отчизна зовёт.

Мы вышли в открытое море

В суровый и дальний поход…

Песня военных лет

Садитесь на скамеечку, — сказал Шевцов, когда Ваня, прогрохотав по металлической лестнице, вбежал в капитанскую каюту. — Сейчас придёт Ваш напарник, будем совет держать.

Придёт? Он сам придёт? — удивился Ваня. — А разве он… не ранен?

— Отчего же ранен? — капитан удивлённо наморщил лоб. — Ваш коллега вполне здоров и чувствует себя прекрасно.