Дети Революции
Шрифт:
— А Кавказ как? Я, признаться, немного запутался в последнее время, больно уж информация поступает оттуда противоречивая. Своих агентов, как понимаешь, у меня там нет — не американские континенты чай.
— Специально путаем, — признался главнокомандующий неловко, — даже своим не доверяем, уж прости.
— За что? — Удивился Алекс, — правильно действуете. Перегруз информацией устроили?
— Перегруз? А, понял… да, его. Мешаем правду с ложью, заодно и агентуру вычислили по ответным шагам. Не поверишь, сколько сволочи этой у нас окопалось! В общем, турки сейчас все силы
— Ясно… быстро войска не перебросят, да и без поддержки Англии с Францией тяжко им ныне.
— Сколько ухватим, — повторил охмелевший Черняев, — на захват Константинополя, даже европейской его части, не рассчитываю, но большую часть европейской территории надеюсь забрать. Понятно, потом с Россией поделимся… не столько даже землями под военные базы, сколько таможенные договора и прочее.
— Ладно, об этом позже подробней поговорим. Я-то тебе на что?
Фокадан уже догадался, но… слишком дико всё это… нет, не может быть!
— Командующим на австрийском фронте будешь, — подтвердил фельдмаршал его самые страшные подозрения. Видя изменившееся лицо друга, добавил поспешно:
— Фиктивным!
— Ну-ка… — вскочивший было Алекс медленно уселся назад, на потёртое кожаное кресло.
Черняев потёр лицо в попытке прогнать хмель и начал медленно:
— Сам же хвалил только что, что информацию таим, так ведь? Не отказываешься от своих слов?
— Не отказываюсь, — пробурчал Алекс, — понял тебя.
— Шпионов много у тебя… да у меня, если по чести. В Империи Российской чего-чего, а этой дряни с избытком хватало — сам же помнишь, какое влияние имели европейцы при русском дворе, сразу такое не вытравишь.
— Наследство, ёлки, — вырвалось у попаданца.
— Оно самое, — невесело хохотнул командующий, — оно самое… Так и Революция эта, будь она неладна. Людей в таких условиях вербовать легче лёгкого, да сами в очередь выстроятся. Идеалистов немного, люди всё больше о своём будущем беспокоятся, да о будущем детишек. Паспорт иностранный, счётец в банке.
— Понимаю.
— Да… много, в общем, предателей. Вот и решили играть втёмную — даже тебя до последнего момента в известность не ставили. Ставки слишком высоки и дело даже не недоверии…
— Ладно, — прервал Фокадан друга, явно чувствующего себя крайне неловко, — простил, не обижаюсь. Понимаю — лицом мог неверно сыграть при каких-то известиях и прочее. Когда?
— Март-апрель ориентировочно, — с явным облегчением выдохнул Михаил Григорьевич.
— Ага… — попаданец потёр подбородок, — зиц-председатель Фунт… не обращай внимания, долго объяснять. Давай тогда так — ты меня главным по укреплениям сделаешь — эту должность я потяну, да и есть что править. С неё потом и назначишь главным.
— Так и намеревался, — согласился фельдмаршал, — когда удар на Балканы пойдёт, твоё командование в обороне будет самым логичным.
— Но? — Алекс услышал фальшивую нотку в его словах, — прорыв будет с другой стороны? Бакланов?
— Прорыва не будет, — неохотно сказал фельдмаршал, — людей нет… Да и Яков Петрович после удара[8]
— Блеф? — Фокадан потёр подбородок, — ясненько… не такой уж я и фиктивный буду командующий, так?
— Так, так, — виновато пробурчал Черняев, — ты тогда чуть в истерику не впал — скажешь, нет?
Попаданец хмыкнул смущённо… себе-то что врать? Заистерил.
— Но и ложью мои слова не назовёшь. Твоя задача укреплениями заниматься да фронт держать. И время от времени делать ходы, которые тебе подскажут мои люди.
— Игра разведок, где я буду играть не только и не столько роль командующего, сколько отвлекающего фактора? Погоди…
— Что я упустил? — Подумал Фокадан, — мои навыки полководца оказались не столь плохими, как я думал ранее, но и ничего выдающегося. В обороне справлюсь не хуже других, в этом уверен. Имя моё понадобилось? Ради одной только игры разведок? Вряд ли, тут ещё и попытка привязать Конфедерацию к России. Какие-то договорённости, о которых я не знаю? Похоже на то, и это скверно — явно после войны намереваются в отставку отправить… или героическую гибель устроят?
— Борегар вроде как друг, но не самый близкий, пожертвовать ради высоких целей моей жизнью сможет. С болью в сердце, но сможет. Ирландец, да ещё и социалист, в высших эшелонах власти — слишком серьёзно. Могли и уговорить — ради Высшего Блага.
— Черняев? Скрывает немало, но… нет, гибели точно не хочет. Обычные тайны Большого Вельможи и по сути — почти состоявшегося Величества.
— Так зачем именно я, если не считать талантов военного инженера? Только чтоб Ирландию поднять… опа! Вот оно, восстание в Великобритании. Шотландия, Ирландия, Уэльс… ничего серьёзного там сейчас не выйдет, но напугать англичан можно будет. Один слой есть… Второй? Обязательно должен быть и скорее даже не один. Не вижу, и это плохо.
— Ладно, это потом, пока надо Виллема предупредить, его Теология многим не нравится. Не только англосаксам, но и испанцам, как главным покровителям Ватикана.
— Так… а вот это может быть интересно. Вступление Испании в войну на нужной стороне может сопровождаться не только имущественными преференциями, но и скажем — устранением опасных для них людей. Виллем как теолог и я как социалист? Хм, вполне… Борегар мог пойти на такое ради союза. Собственно, на его месте я бы тоже пошёл.
— Михаил Григорьевич, скажи — ты не получал в последние недели осторожных таких намёков на брак с одной из испанских принцесс?
— Откуда ты… разведка?
— Логика.
Вглядевшись в глаза Черняева попаданец успокоился — фельдмаршал явно не в курсе второй части испанской интриги.
— Сейчас есть возможность покончить с войной быстро, — продолжил Черняев, — в считанные месяцы. Но блефовать нужно… по шулерски! У каждого свой кусочек задачи. Детали даже я не знаю с Хлудовым, только общая стратегия. Сейчас расскажу тебе в общих чертах, чтоб понимать мог суть происходящего…
Слушая главнокомандующего, Фокадан частью сознания размышлял — что же делать со сложившейся ситуацией? Идти на жертвенный алтарь не хочется даже ради Высшего Блага.