Дети Шини
Шрифт:
– Вот чего я с тобой связалась?
– я открыла одну из двух дверей, выходящих из бильярдной.
Там была недостроенная сауна, а за другой дверью - голые неотделанные стены. Комната, а за ней темные коридоры. Повсюду мешки и кучи строительного мусора. Из глубины сильно тянуло сыростью и холодом.
– Смотри-ка тут целое подземелье, - Амелин двинулся вперед.
Каждый наш шаг, отражался звучным эхом, а под ногами хрустел песок и стёкла. И тут, впереди я внезапно увидела что-то большое,
– Что это?
– Как что?
– он прибавил скорости, и мне пришлось чуть ли не бежать следом.
– Килиманджаро.
Осторожно выглянула из-за него и увидела, что при ближайшем рассмотрении высокий силуэт, действительно, скорее напоминает снежную гору, чем призрак. Устрашающее нагромождение, накрытое простынями. Амелин осторожно протянул руку и сдернул ткань.
Ничего таинственного. Старая, раритетная мебель, скорей всего та, что была здесь до ремонта. Платяные шкафы, тумбы, с краю бордовый бархатный диван позапрошлого века с круглыми подлокотниками-валиками и высокой спинкой.
Амелин, поднимая столб пыли, тут же плюхнулся на этот диван и закинул ноги на подлокотник.
– Перестань, - зашипела я, потому что мне казалось, что в таком месте нужно говорить шепотом.
– А чего такого?
– он пристыжено встал и вернул простыню на место.
– Думаешь, это не понравится призракам?
– Или мы идем дальше, или я возвращаюсь. Неужели ты не чувствуешь какая неуютная тут атмосфера?
– Нормальная зловещая атмосфера. Мрак, холод, мерцающие лампочки, доисторический хлам - что может быть приятнее?
– Что? Напоминает о родимом доме?
Даже в полутьме было видно, как лицо его вмиг помрачнело, точно густая серая туча наползла на полуденное солнце.
– Извини, - я действительно ляпнула глупость.
Он пару секунд боролся с собой и, наконец, в уголках губ снова заиграла приветливая улыбка.
– Идем дальше.
Мы прошли ещё немного, и попали в помещение, из которого черными прямоугольными проёмами зияли два прохода. Дальше света не было.
– Я туда не пойду.
– Ну, Тоня, мы же договаривались.
– Исключено. Это неприятно и бессмысленно бродить вслепую.
– Хорошо, я схожу один и потом тебе расскажу. Направо или налево?
– Я не хочу оставаться одна.
– Перестань, я просто загляну что там, и всё.
Остановить его я не успела, он быстро нырнул в темноту, а через несколько секунд раздался изумленный возглас, а затем испуганный крик:
– Что это? Чёрт! Тоня, Тоня! Пожалуйста,
Ледяной холодок пробежал по затылку, дыхание сбилось.
– Что там?
– Иди сюда, помоги мне, - жалобно попросил он.
– Объясни, что случилось, - я стояла возле прохода и держалась за стену, будто нечто неведомое могло затянуть меня внутрь.
– Меня что-то держит. Не могу сдвинуться с места.
Лампочка на потолке моргала, как сумасшедшая, и я трепыхалась возле неё как безмозглый мотылек, не в силах выйти из светового пятна. Дикое, абсурдное положение.
– Амелин?
– позвала я, потому что он резко замолчал.
– Амелин, пожалуйста, скажи, что-нибудь.
Но вокруг повисла такая гробовая тишина, что аж уши заложило.
– Сейчас, я за ребятами схожу. Слышишь меня? Пожалуйста, подожди немного.
Но не успела я договорить, как послышался сдавленный кашель и Амелин, согнувшись пополам, вывалился из проема.
– Что случилось? - я бросилась к нему.
– Это было ужасно, - задыхаясь, прохрипел он.
– Они схватили меня и держали.
– Кто?
– у меня дико тряслись руки.
– Демоны, призраки и прочие жуткие твари, живущие в темноте.
Что-то в его голосе заставило меня насторожиться, присмотрелась и уловила едва заметную улыбку.
– Ты это нарочно? Ты просто специально меня пугал?
– Но ведь ты же не поверила. Ты же специально подыгрывала.
– Ещё как поверила, козел, - я вскочила на ноги, он тоже поднялся.
– А ты за меня испугалась или сама по себе?
– Иногда мне очень хочется тебе вмазать, как следует, - уже ни о каком шепоте речи не шло.
– Хочется, ударь. Я потерплю.
– И как тебя только родители выносят? Они, небось, сейчас ликуют и празднуют своё освобождение.
– Родители? А кто это?
Я резко развернулась и быстрым шагом пошла обратно, к выходу. Так, что он буквально побежал за мной вдогонку.
– Нет, правда, я не знаю о ком говорить. Отца я никогда не видел. Мила - сестра. Ну, а мамы как бы нет.
Я остановилась.
– Да нет, не в этом смысле, - он с волнением переводил дыхание, стараясь не кашлять от бега.
– То есть она вроде и есть, но её нет.
– Она вас бросила?
– Нас?
– Вас с сестрой.
– Можно сказать и так. Мама бросила Милу или Мила бросила маму, как-то так.