Дети Силаны. Паук из Башни
Шрифт:
– Это все, что тревожит тебя на смертном одре, Горлохват? – пророкотал он, делая шаг.
Я нажал на спусковой крючок, затем еще раз, а он вскинул руку, блокируя кусочки свинца. Третьим патроном в барабане шла «Улыбка Дракона» и взрыв отшвырнул гиганта назад, сбросив на первый этаж. Я вскочил на ноги и бросился к проломленному окну. Внизу среди обломков Себастина дралась с дюжиной вооруженных противников, которые наседали на нее с короткими палашами. Страх прикоснулся к моей спине холодными пальцами, и я бросился в сторону, избегая сгустка убийственной магии, улетевшего в зимнюю ночь. Развернувшись, я опустошил барабан в гиганта.
– Как удачно, что ты сам пришел ко мне! – прорычал он, снова
– Прикуси язык, смерд, пока я тебе его не укоротил!
Он замер на миг, а потом расхохотался так, словно услышал самую смешную вещь в мире.
– Ну-ну, не дергайся, Горлохват! – прогудел он, отсмеявшись. – Свернутая шея – это не так больно, как говорят!
Я вложил револьвер в кобуру и перехватил выпавший из рукава кинжал. Враг бросился, его громадный кулак пронесся в сантиметре от моей головы! Какое счастье, что тэнкрисы двигаются быстрее большинства нетэнкрисов! Я скользнул ему за спину и вонзил кинжал под лопатку, сквозь легкое, в самое сердце. Вместо того чтобы умереть в короткой агонии, он врезал мне локтем так, что я отлетел прочь, кувыркаясь по полу. Не успев подняться, я получил вышибающий дух удар в живот, и уже мой хребет пересчитал ступеньки, пока я кувыркался вниз по лестнице. Ощущая во рту вкус своей крови, я пытался отползти за ящики, а он медленно спустился, наблюдая за тем, как я извиваюсь на грязном полу.
– Готов ступить на Серебряную Дорогу, тэнкрис?
– Боюсь, там мне делать нечего. – Я с кряхтением поднялся, опираясь на трость. – Может, скажешь напоследок, кто ты такой? Я никому не расскажу, раз уж мне суждено умереть сегодня.
Вместо ответа он вынул из складок плаща короткий жезл, между двумя деревянными кобрами которого крепился стеклянный шар, наполненный языками пламени. Догадка пришла ко мне мгновенно.
– Ты убил их!
– Я много кого убил.
– Угольщик!
– А… старик и его бедная семейка. Да. Они лишь первые в длинном списке тех, кто скоро покинет этот мир. Ты тоже есть в этом списке, Бриан л’Мориа, Горлохват!
Он прыгнул вперед, а я крутанул трость, извлекая из нее тонкий обоюдоострый клинок. Внезапно мы оказались на равных, он больше, я быстрее, в силе мы наверняка тоже неравны, у него жезл, одно касание которого убьет меня, у меня меч, которым я владел в совершенстве. Мы двинулись по складу, я кромсаю его и прячусь от сгустков магии, которые он периодически метает, он же, несмотря на все нанесенные раны, продолжает неустанно набрасываться на меня, молотя огромными кулаками и размахивая раскаленным огненным шаром. Несколько раз это оружие коснулось пола и оставило выжженные впадины. Наконец я нанес ему действительно серьезное ранение, отсек правую кисть, которая отлетела за ящики. Ни крови, ни криков, гигант лишь извернулся и чуть не достал меня жезлом в грудь. Я успел отскочить, но в следующую секунду в меня полетел ящик с боеприпасами, вместе с которым я проломил стенку собственной спиной. Оказавшись на снегу, я увидел темное небо и бледное подобие луны, которое почти сразу загородил огромный силуэт. Огненный шар ярко разгорелся, и вновь я учуял до дрожи знакомый аромат… Неужели это…
– Вот и все, – прогудел он.
– Нет, враг мой, ведь я слышу хруст снега.
– Что?
– Хруст снега под ее ногами. Она может ходить бесшумно, но она сообщает мне, что она рядом. Я спасен.
Из его груди с чмоканьем высунулись острия разделочных ножей, а в следующую секунду гиганта разорвало на две половины, которые разлетелись в стороны, а на меня плеснуло кровью. Вместо него на фоне темного неба встал тонкий силуэт моей горничной с разведенными в стороны руками.
– Вы в порядке, хозяин?
– Ребро
Она опустилась рядом, бросив окровавленные ножи в снег, сама покрытая кровью от чепца до каблучков. Тонкие сильные пальцы нащупали неправильно расположенное ребро, и я закричал, когда она резким движением вернула ребро на нужное место.
– Ты не торопилась, Себастина, – прохрипел я, снова оказываясь слишком придирчивым к той, что спасла мне жизнь в какой-то уже раз. – Их было всего двенадцать.
– Простите, хозяин, мне нет оправданий.
– Нет, есть, просто так ты бы не задержалась. Что произошло?
– Их поддерживал маг, хозяин. Я его не видела, но его заклинания сильно мешали мне маневрировать. Если бы не это, я бы уничтожила противников гораздо быстрее.
– Главное, что ты не опоздала. Помоги мне.
Она бережно поставила меня на ноги, поддерживая так, чтобы не тревожить рану. Я сплюнул на снег серебристый кровяной сгусток и как следует прокашлялся. Неприятное зрелище – тан, харкающий кровью, но надо немедленно убрать из легкого жидкость. Через несколько часов о встрече с ящиком и стеной будут напоминать только бледные гематомы, а к следующей ночи приду в себя. Быстрее тэнкрисов раны залечивают только люпсы. Вынув из кармана жилетки часы, я произнес: «Acsio lioite».
– Себастина, разве сейчас может быть половина седьмого утра?
– Мое чувство времени говорит, что это ошибочная информация, хозяин.
– Мое тоже. Мы вошли в начале шестого вечера, не могло же пройти больше двенадцати часов! От силы три!
– В любом случае, мы не можем пренебрегать указаниями хронометра, хозяин. Зимой светает поздно, но не так поздно, как нам того хотелось бы.
– Находим Инчиваля и бежим.
Искать Инчиваля не пришлось – над Кварталом Теней взвился искристый сноп и на высоте башни КГМ взорвался в серии оглушительных хлопков. Радуясь, что в этом проклятом месте нет ни единой живой души, которая смогла бы увидеть мой позор, я позволил Себастине взять себя на руки, и горничная помчалась по пустынным заснеженным улицам к месту, из которого было запущено сигнальное заклинание. Когда по нам открыли огонь с крыши двухэтажного дома, моя горничная совершила молниеносный зигзаг и взмыла в воздух, а я метнул нож в промелькнувшее лицо. Короткий вскрик раздался уже за нашими спинами, мы торопились.
Инчиваль л’Файенфас стоит на вершине самодельных каменных укреплений. Он просто вырвал пласты камня и земли и построил эдакий уродливый, но высокий бастион, укрепил его стенами разрушенных зданий. С вершины своего укрепления он мечет в разные стороны молнии, пускает из глаз испепеляющие потоки красного света и творит убийственные заклинания. В ответ сыплется град пуль из переулков. В мага стреляют по меньшей мере два десятка стрелков, занявших позиции в самых укромных местах, от крыш до окон заброшенных домов. Двое ведут огонь из-за кучи мусора, еще один засел в конце улицы, высовываясь из укрытия, чтобы выстрелить, и снова прячась.
– Инч, это мы! – закричал я, надеясь, что он не метнет в меня заклинание, едва только уловив движение.
Себастина опрометью бросилась по наклонной поверхности бастиона, в то время как враги поливали землю под ее ногами свинцом. В нас так и не попали. Горничная добралась до вершины бастиона и грациозно спрыгнула в небольшое углубление. Оказавшись в относительной безопасности, я обнаружил неприятное соседство в виде множества аккуратно нарезанных частей человеческих и нечеловеческих тел. Инчиваль спрыгнул с точки ведения огня, сжимая в правой руке длинные ножницы, обагренные кровью. Мой друг выглядел неважно, штанина и пальто на левой ноге покрыты копотью, испещрены рваными дырами, блестящими серебром.