Дети Силаны. Паук из Башни
Шрифт:
– И очень громко. Еще что-нибудь? Что еще ты ввозил в Старкрар по этому заказу?
– Я? Ничего.
Чистая правда.
– А кто еще? Кто еще работал над этим заказом?
– Вы не знакомы с моим двоюродным кузеном? Его имя Ке-Аун.
– Слышал о таком. Мелкая сошка.
– Был мелкой сошкой. Он мертв. Отец подрядил и его работать на тех людей. Он сказал, что это поможет Ке-Ауну немного подняться в нашем обществе. Он был, мягко говоря, неудачливым малым. Мне же отец под страхом смерти запретил вмешиваться
– И ты послушался?
– У нас, тан л’Мориа, отцовское слово соблюдается беспрекословно.
– Значит, ты не знаешь, что делал Ке-Аун?
– Нет. Но я знаю, что мой кузен ввозил в столицу нечто очень большое и… опасное. Нечто такое, что нельзя было спрятать от таможни. Очень большое. Оружие, природа которого мне не ясна. Он курировал работу с купленными таможенниками под жестким контролем отца, так как клиент не хотел быть связанным с той большой посылкой.
– Оружие, значит?
– А что еще? Я ввозил экипировку для целой армии, а он, возможно, привез паровую мортиру. Потребовался целый сундук полновесного золота, не банковских билетов, а золота, тан л’Мориа, чтобы заткнуть уши глаза и рты некоторым работникам таможни, после чего люди заказчика сами увезли груз прочь. Правда, я слышал, что позже все эти озолотившиеся ничтожества исчезли с лица земли. Вы ведь поэтому нанесли мне визит?
– Некоторых из них выловили в Доках Зэфса, вода сильно испортила трупы. Вода и кластаносы.
– Вот-вот, – кивнул Дан Као. – И Ке-Ауну голову отрезали. И отец мертв. Он был очень стар, конечно, но мне всегда казалось, что раньше первых седин я его место не займу, на диво крепко он держался за жизнь. Однако вот я здесь, а его нет.
– Думаешь, что отец знал, что случится с теми, кто слишком глубоко влез в это дело?
– Нет. Он очень любил жизнь, и если бы знал, что это точно его последнее дело, то не стал бы соваться. Он подозревал. Возможно, он знал заказчика и поэтому опасался.
Только что моя хрупкая надежда на то, что Дан Као назовет мне чье-нибудь имя, рухнула.
– То есть ты не знаешь, кто заказал и оплатил все это?
– Не видел, не говорил, не слышал. Думаю, лишь благодаря этому и жив до сих пор. Неприятное чувство. Потому и ухожу подальше от этого титанического магнита бед.
– Оружие охраняли люди заказчика, ты сказал?
– Люди, люпсы, пара авиаков.
– Опиши их.
– Все западные люди для меня на одно лицо, а люпсы, думаю, для всех на одну морду. Как их различать? Впрочем, могу сказать, что это были суровые люди. Настоящие солдаты.
– Дан Као видел много солдат на своем веку?
– Достаточно, тан. Моя семья бежала из Пайшоань, потому что Император [11] послал в нашу провинцию войска на зачистку территорий от «отмирающей» нации. Пятьдесят тысяч слишком своевольных крестьян не нужны
– Я верю вам. Я даже примерно представляю, что за солдаты сопровождали груз. Но куда они его сопровождали?
11
Несмотря на то что Пайшоань давно потеряла все свои колонии, она до сих пор упорно продолжает именовать себя империей.
– Не знаю. На мне лежала задача транспортировать оружие через Эстру, а потом спрятать на одном из наших складов.
– Западная часть Маленького Дзанкога?
– Да. Складской участок под номером шесть, помещение номер семнадцать прямо над каналом. Куда потом исчезали ящики, я не знаю.
– Они исчезали?
– Их никто не выносил наружу, тан л’Мориа. Мои люди просто складывали в указанном месте оружие и запирали склад. Когда они были там спустя день, склад оказывался пуст. И так раз за разом… Хм, чай остыл, а мы к нему и не притронулись.
– Это все?
– Все, что я могу предложить для расследования. А теперь прошу меня простить. Пора.
Девушка, все это время дремавшая на диване, чью голову Дан Као поглаживал, словно она была кошкой, села, гибко потянулась и поднялась. Она выкатила из-за дивана кресло на колесах, а затем, сжав виски тонкими пальчиками, заставила тело Нефритового Скорпиона оторваться от подушек. Контрабандист переплыл на кресло по воздуху, и широкие кожаные ремни, словно живые змеи, обхватили бессильные тонкие ноги калеки. Юноша уже много лет постоянно таскал с собой магессу. Без ее целительского влияния он испытывал сильную боль.
– Заговорился я с вами. Желаю вам выбраться из этой заварушки живым, тан л’Мориа. Или, если хотите, можете присоединиться ко мне и переждать бурю в уютной тихой гавани.
Я коснулся своего цилиндра.
– Увы, этот эсминец прорубается сквозь водные валы, держась заданного курса. Честь имею.
– Тшайшийань, тан л’Мориа, до новых встреч, надеюсь. Вас проводят, тхуу сун тхатаама.
Забинтованные неспешно двинулись по нашим с Себастиной следам, в то время как магесса вкатила кресло Дан Као в открывшуюся стенную нишу, которая закрылась за их спинами.
– Куда теперь, хозяин? – спросила моя горничная, когда мы покинули лавку ингредиентов.
– Осмотрим складские помещения. Кажется, где-то там была закусочная. Я снова голоден.
Вскоре я уже сидел на лавке в крошечной лапшичной и поедал вкусную горячую лапшу с говядиной, овощами, варенными вкрутую яйцами, плавающими в прозрачном свином бульоне.
– Ешьте-ешьте, – приговаривал повар, встряхивая в дуршлаге новую порцию, – не дайте лапше развалиться! Должна быть упругой! Еще тарелку?