Дети синего фламинго
Шрифт:
– Эй… – негромко сказал прокурор в открытую дверь, за которой маячили темные фигуры. Почти сразу вошел слуга Ящера, он принес горящую свечу и лист бумаги. Прокурор кивком отослал слугу, достал большую авторучку и обратился ко мне:
– Вы – тот, кто называет себя Рыцарем Оленя?
– Не называл я себя так… – заспорил я сиплым от слез голосом. – Это вы все здесь меня так прозвали.
– Ну, допустим. А кто вы на самом деле? Как ваше настоящее имя?
– Ушаков… Женя. Из девятнадцатой
Все так же невыразительно он спросил:
– Вы прибыли на остров, чтобы убить нашего славного Ящера?
– Я же не хотел… Это Ктор сказал, что все хотят… что он всех угнетает… А я…
– Вы пошли к озеру с оружием, желая напасть на Ящера. Разве не так?
– Я же не знал, что он такой громадный, – глупо пробормотал я.
Прокурор сказал со сдержанным удовольствием:
– Значит, если бы наш славный Ящер был меньше и слабее, вы попытались бы убить его… Вы признаетесь?
– Я же не сам… Мне сказали, что так надо… – опять пробормотал я.
Но он уже не слушал и быстро писал. Потом помахал в воздухе листом и сказал:
– Подпишите признание.
Я здорово испугался, сам не знаю почему. И крикнул:
– Я ничего не буду подписывать!
– Ну как хотите. Это неважно, – равнодушно сказал прокурор и встал. Прихватил свечу, бумагу и, шурша плащом по полу, зашагал к двери.
– Что вам от меня надо? – громко сказал я вслед. – Что я, так и буду здесь сидеть?
Прокурор оглянулся в дверях и спокойно ответил:
– Нет, вы здесь не засидитесь.
Дверь с визгом и лязганьем закрылась.
Я стоял и не знал: пугаться или радоваться словам прокурора. Не засижусь… а что будет потом?
Я подошел к табуретке и потрогал. Может быть, она хоть немного нагрелась от прокурора? Нет, видно, прокурорский зад был такой же холодный, как стены темницы.
На усталых и слабых ногах я зашагал от стены к стене…
Так прошло какое-то время. Совсем не знаю какое: может, пятнадцать минут, а может, три часа. Мысли опять сделались перемешанные. Я то вспоминал о доме, то думал про железного Ящера, то со страхом гадал, что со мной сделают…
Залязгал дверной засов. Я остановился и задрожал: что сейчас произойдет?
Появился Тахомир Тихо.
Он с печальной улыбочкой посмотрел на меня, огляделся, покачал головой и заговорил:
– Ну, это уж чересчур, это уж ни к чему. Холод, сырость, постель не дали… Эй, там! Велите, чтобы принесли постель!.. Да, уважаемый Рыцарь Оленя, грустно все у вас получилось. Я ведь предупреждал.
– Ничего вы не предупреждали! – крикнул я и разозлился. – Говорили: “Ящер, Ящер”, а это спрут. Да вон какой громадный!
Тахомир Тихо сдержанно хихикнул:
– Все его зовут Ящер. И всегда так звали. А что такое “спрут”,
Он присел на край лежанки, тут же встал и мелко зашагал из угла в угол.
– Да-да, я предупреждал… И зачем вам нужно было влезать в эту историю? Остров жил спокойно, мирно, все были довольны…
– И те ребята, которых вы хлестали на вашей дурацкой телеге? – перебил я.
Тахомир Тихо остановился и пожал плечами:
– Что здесь дурного? Дети сами понимают, что это необходимо. Это разумная строгость. Да! Она нужна для равновесия порядка.
– “Порядка”! Фашисты вы! – сказал я.
– Кто? Не понимаю… Детей необходимо держать в страхе, чтобы в головы им не приходили нелепые фантазии. Иначе что получится? Сначала они начнут слишком прыгать, бегать и хохотать, затем у них появятся недозволенные игры, потом кому-то покажется, что в жизни острова не хватает новизны… И наконец, у кого-то может возникнуть желание переделать эту жизнь… – Правитель оглянулся и передернул плечами.
– Ну и пусть переделывают! А вам жалко?
Тахомир вздохнул, будто пожалел меня за неразумность. И объяснил:
– Во-первых, жалко… Из-за какого-то младенческого бреда разрушить такую налаженную, спокойную жизнь… А во-вторых, Ящер не потерпит, чтобы равновесие порядка было нарушено…
– Да ему-то зачем это ваше равновесие?
– Зачем – никто не знает, – строго объяснил Тахомир. – Но Ящер поставлен над нами высшей силой, чтобы это равновесие соблюдалось. И прекрасно, что поставлен. Да! С его помощью остров достиг расцвета и благоденствия.
– Ну и расцвет! Смотреть тошно!
– Не нравится – не смотрите, – возразил Тихо. – Вас никто не звал.
– Как раз звали! Ваш заместитель Ктор Эхо!
– Ну… я же говорил: Ктор у нас романтик, – с улыбкой заметил Тихо. – Вам не надо было его слушать… Теперь вы сами видите, что острову Двид вы не нужны.
– Ну, раз не нужен, отправьте меня домой, – торопливо сказал я.
– Да? А Ящер? Вы хотите, чтобы он в ярости смешал наш город с камнями? Вы нарушили закон и должны отвечать, Рыцарь Оленя.
– Но я же ничего не сделал!
– Ничего? – сердито хмыкнул Тихо. – А вчерашний скандал на улице? А дерзкий вызов Ящеру? Думаете, он простит?.. Вы – государственный преступник, и вашу судьбу решит суд острова Двид.
– Вы не имеете права меня судить! Я не из вашей страны!
– А проникать в нашу страну с преступной целью вы имели право? – с насмешкой возразил он. – Нет, уважаемый Рыцарь Оленя, вы виноваты, и народ должен увидеть, что вы понесли наказание.
“Неужели как того мальчишку на розовом помосте?” – с дрожью подумал я.