Дети Сварога. Мифы восточных славян. Энциклопедия для любознательных
Шрифт:
Тут завизжала Морена злобная, зарычала она по-звериному, как ворона закаркала, как сова заухала, зашипела чёрной обидой-лебедью и на Живу кинулась, словно ураган.
Но ни на шаг не отступила Жива прекрасная, в глаза Морене смотрела очами ясными. И когда захотела Морена заморозить Живу холодом, то огонь Семаргла-Сварожича, добытый в Свароговой кузнице, достала Жива из дорожной котомочки. Взяла она огонь на руки — тот огонь, очищающий пламень, что был дан ей в дорогу богами.
И огонь Морену коварную всю окутал жаром испепеляющим, рыжим всполохом, ярким пламенем. Липким дымом красота богини Морены тотчас
С тех пор ей бродить в старушечьем облике в царствах Яви и Нави назначено, и теперь люди из года в год, весну каждую, в равноденствие, сжигать будут со смехом её чучело. Вот за что богиню смерти люди и боги возненавидели. Вот почему на Масленицу терзают Морену проклятую!
Но на этом всё не закончилось. Когда прекрасная Жива, обратившись опять в лебедь белую, уносила с собой по воздуху в светлый Ирий, страну бессмертия, возрождённого Дажьбога-воина, Морена, объятая пламенем, прошептала слова сокровенные. Для Кощея они были неслышимы, но вливались они, словно яд, в уши Дажьбога светлого:
— Только знайте, боги! Для каждого наступает однажды час погибели, и лишь смерть пожинает вечно в царстве Яви жатву богатую. Не пришёл мне Кощей на выручку, и за это придёт час погибели для Кощея, бога поганого. Я открою тебе, Дажьбог, тайну страшную, ты меня про неё когда-то спрашивал! Расскажу, где яйцо заветное, самим Родом в начале мира рождённое, — яйцо со смертью Кощеевой. Ради нашей любви несложившейся отомсти Кощею-обидчику. Слушай меня, Дажьбог, воин солнечный! Глубоко его смерть упрятана, далеко его смерть схоронена. Под корнями Дуба, Мирового Древа, лежит то яйцо. В сундуке оно там упрятано, внутри зайца оно схоронено, внутри утки оно положено. В тот же час, когда разобьёшь ты яйцо, погибнет Кощей Чернобогович!
Задумался над её словами спасённый Живой Дажьбог. Пока лечила в Ирийском саду Жива раны его кровавые, решился отомстить солнечный воин Кощею, своему обидчику. Попросил он у Живы прощенья за то, что прежде её не слушался, попросил прощенья у всех Ирийских богов. А потом молвил возрождённый Дажьбог, обретший вновь свою силу солнечную:
— Пришло время мне поквитаться с коварным сыном Чернобоговым! Рассказала мне Морена Свароговна про яйцо со смертью Кощеевой. Я найду то яйцо заветное, погублю Кощея, не помилую.
Смелому Перуну-воину, и Семарглу, огня хозяину, и Стрибогу буйному, непоседливому, и воину Волху Огненному пришлись по сердцу Дажьбога слова. Тоже им поквитаться хотелось побыстрее с богами тёмными. Лишь Сварог ничего не ответил, не ответила и Макошь-матушка. И раздался из-под земли голос старого, мудрого Велеса, долетели его слова до сада Ирийского. Хорошо знал Велес Морену коварную, а потому сказал он Дажьбогу-воину:
— Непростым будет твой поход! Знать, чего-то Морена затеяла, раз решила сгубить Чернобоговича. Безразличны ей и добро и зло, на любую она встанет сторону, лишь бы больше было в мире погибели. Смерть стремится всегда к новой смерти, безразличны ей любовь и ненависть,
Но от слов старого, мудрого Велеса в час тот страшный отмахнулся Дажьбог, он стремглав к Мировому Дубу бросился, из-под корней его сундук вытащил. Рубанул по нему мечом солнечным, и распался сундук на четыре куска.
Из него, словно огненный вихрь, стремглав чёрный заяц выскочил и пустился наутёк в дремучий бор. Но догнал его Огненный Волх, обернувшийся серым волком, и ударил когтистой лапой. И тогда из зайца чёрного взмыла к небу чёрная утка, но дохнул на неё Стрибог, ударил её Перун молнией — во все стороны перья посыпались.
И упало из утки яйцо — прямо в глубокое озеро. Тогда Семаргл-огнебог иссушил огнём озеро, и поднял со дна его светлый Дажьбог яйцо со смертью Кощеевой.
Во дворце своём на Хвангурской горе заметался Кощей, бесноваться стал. Только не было ему теперь выхода. С одного удара расколол Дажьбог яйцо, самим Родом в начале мира рождённое, и погиб в тот же миг бог коварства и злобы, с треском на части рассыпался.
Но рано, рано обрадовались светлые боги Ирийские! Как только раскололось яйцо, горестно вскрикнула птица вещая Гамаюн, и подал свой таинственный голос когда-то тайно Родом рождённый бог — трёхликий и великий Триглав.
Забыли о нём боги Ирийские, а ведь он вмещал в себя разом силу многих из них. Ему от Рода было завещано следить неусыпно и бдительно сразу за всеми тремя царствами — за Явью, Правью и Навью. На рот Триглава и на его глаза надел Род повязки золотые, чтобы не мог он разрушить своим испепеляющим взглядом и словами своими горячими перегородки хрупкие между царствами. А если взглянет Триглав на Вселенную сразу всеми тремя парами глаз, если заговорит всеми ртами одновременно, рухнут преграды между мирами, и всё во Вселенной смешается. Навь, Правь и Явь местами поменяются, и придут к богам и людям неисчислимые бедствия.
И как только разбилось яйцо со смертью Кощеевой, нарушилось равновесие мира, и спали повязки Триглава страшного, и услышали боги голос самого Рода-прародителя:
— Раскололи вы яйцо заветное, и теперь огонь поглотит многие царства, а потом поднимутся воды великие и покроют Сыру Землю — матушку. Конец миру приходит, рождённому мной. Слишком много накопилось во Вселенной обид и несправедливости. Пусть же смоют их великие волны. Торопитесь, боги, спасайте Вселенную!
Как и было Родом предсказано, перемешались между собой все царства — не смог теперь удержать Триглав миры в повиновении.
Чёрной тучею, водами чёрными силы Нави на светлых богов бросились, и завязался смертельный бой, последняя битва кровавая. Чернобог — Чёрный Змей закрыл собой солнце красное, и сотряслась мать Земля от лошадиного топота, от поступи воинов могучих Прави и Нави. С неба звёздочки наземь попадали, и померк в вышине ясный Месяц. И рубились повсюду с чёрным воинством боги Ирийские.
Бил Сварог Чёрного Змея молотом, ветрами дул на него Стрый со своими детьми-помощниками, и сжигал Семаргл огнём Вия тёмного. Волком мощным на врагов Огненный Волх выскочил вместе с небесными ратичами, с ним рядом Девана-охотница пускала во вражьи полчища хортов-псов стрелы свои золочёные, Перун с Перынею грозною метали повсюду молнии, а Дажьбог направо и налево рубил врагов солнечным своим мечом.