Дети утренней звезды
Шрифт:
Марко решился:
– Спускаемся на шестой. Если это цех по производству чего-то, я хочу понять, чего именно.
Людвиг пожал плечами. Без Калеба големы были бы проблемой, однако с ним это экскурсионная прогулка. Он их сам в пыль молотит. Вот что значит мотивация. Парнишка завелся.
Глава тридцатая первая
Арвет присел, напился из ручья. Вытер лицо. Издалека долетел треск – слабый, едва различимый. Юноша пригнулся, выхватил меч. Сосредоточился, обнял ясным взором лес, его прозрачный воздух, тени деревьев, уснувшие до весны, сердолик и золото прошлогодней листвы под серебром снега. Живые росчерки птиц,
А вдали – пятна пустоты, от которых ползет холод. Лекари. Только их не хватало!
Арвет подскочил и припустил в глубь леса по протоптанной тропинке. Призраки берез выступали из холодного воздуха, сливались в белое марево, белый туман… Тот самый туман, какой стоял на полях возле деревни Мари.
Едва они изгнали «бабушку Клементину», диббуки бежали, бросив украденные тела. По счастливой случайности, никто не пострадал – деревенские отделались синяками и после исчезновения незваных гостей потеряли сознание. У зверодушцев на троих было полторы резаные раны – Тадеуша полоснули по передней лапе, Жозефу чуть не отрубили хвост. Джею дробинка распорола рукав куртки, а Германика и Эвелина вовсе не пострадали.
– Образцовая операция, – мрачно прокомментировала Германика, зачем-то ковыряясь своим черным клинком в косяке входной двери. – Если не считать удравших диббуков. Целой стаи диббуков, которые не различимы ясным взором. Теперь они разгуливают по Южной Франции.
Когда утихла суматоха, она вышла на связь с Башней Дождя. Вести с Авалона были неутешительны – Талос не шел на уступки, блокада острова продолжалась, а между тем по Магусам Внешних земель Союз Старейшин уже начал рассылать извещения о грядущем Соборе Магусов. Арвет видел сам – Дорога Снов, в верхнем ее течении, вся была полна «живых открыток», они проносились, подобно разноцветным жукам. Перехватить чужую открытку невозможно, но Арвет догадывался, о чем они. Шепот, шепот струился по Дороге Снов, эхо чьих-то разговоров – о противостоянии на Авалоне, о Талосе, о Союзе Старейшин и грядущем Соборе. Споры, восклицания…
И еще там звучало имя «Дженни Далфин».
…Команда СВЛ превратилась в сиделок – жителей разнесли по домам, а Мари в гостиницу. Оставлять ее одну в этом доме, на отшибе, Арвет не хотел.
Подумать только: сколько лет она прожила рядом с диббуком? Что они с ней делали, чего хотели добиться?
– Они использовали дар Мари Флери как таран, прокалывая барьер между Внешними и Скрытыми землями, – сказала Германика, когда они собрались за столом в холле. Команда окончательно обжилась в гостинице, а поскольку хозяин лежал в беспамятстве в постели, гостиница все больше обретала черты временного штаба СВЛ – на стуле висела небрежно наброшенная куртка Роджера, вот при входе сохнут ботинки Тадеуша, Джей разложил на подоконнике небольшую коллекцию холодного оружия, устроился в кресле рядом и меланхолично протирал ножи фланелевой тряпицей, не вступая в дискуссии. Эвелина у стойки ресепшена возилась с шаром-аквариумом – сыпала разноцветные порошки, от чего в воде расплывались, но не смешивались слои всех семи цветов. Крохотные золотые рыбки лениво кружились в этом кислотном калейдоскопе. Цвет воды их совершенно не смущал.
– Хозяйка диббуков, которую ты изгнал, упоминала некий договор и знала Талоса, – продолжила Германика. – И вот это уже действительно интересно. Как в двух часах езды от Нанта могло появиться гнездо диббуков? Почему ребенок из Магуса остался без присмотра в руках обычного человека?
– Твари разбежались, так что вопрос риторический, – заметил Роджер. – Мы долго здесь пробудем? Устроили военно-полевой госпиталь.
Жидкость в аквариуме пришла в движение, золотые рыбки в беспокойстве закружились. Эвелина тихо пробормотала:
– Они близко.
– Совсем недолго
Она вдела в ухо серьгу Арлекина, поморщилась, когда прошла волна изменения, и вот уже Дженни Далфин положила руки на стол, накрыла ладонью клинок из обсидиана и с азартом взглянула синими глазами на дверь.
Только сейчас Арвет сообразил, что члены отряда не просто расположились в холле, а заняли позиции: Джей – у черного хода, Эвелина с аквариумом – прямо напротив входа, Германика – за столом чуть правее от входа, так, чтобы не заслонять от входа аквариум, Дьюла – сбоку у входной двери, а Жозеф и Тадеуш – на улице. Даже они с Роджером с их искренним удивлением здесь к месту, играют свою роль. Но в каком спектакле?
На крыльце простучали шаги, под звон колокольчика вошли двое: коренастый мужчина лет под пятьдесят, с окладистой бородой, в шляпе и черной, расшитой серебром жилетке, придававшей ему вид цыганского барона, и его спутник – почти точная копия, лет на двадцать моложе, тоже с бородкой и при шляпе-федоре. Люди Магуса. Властные. Арвет видел – их тени, отброшенные на Дорогу, были куда больше их самих. Их тела Дороги [29] имели вид схожий с человеческим обликом, но вокруг них искрилась странная взвесь, будто сверкающий алмазный порошок. Это сияние сбивало с толку, не давало всмотреться в их очертания.
29
Тело Дороги, сно-облик, второе тело, тень, сомнамбула – люди Магуса по-разному называют то обличье, которое обретает их сознание на Дороге Снов. Его облик зависит от самоощущения человека, выходящего на Дорогу Снов, от его силы, сословия и артефактов, если таковые имеются.
Ясный взор показывал ровный ток их огней жизни.
Вода в аквариуме забурлила, цветные слои завертелись, стеклянный шар обернулся радужным глазом, в котором сверкали золотые блестки рыбок, и визитеры застыли на пороге, вперились в пестроцветный калейдоскоп.
– Сейчас! – крикнула Германика, и Арвет понял, о чем она: круженье алмазных искр замедлилось, тени стали отчетливы, и юноша увидел – в сердце каждого из гостей угнездился серый паучок, тончайшие нити опутали их тела сверху донизу, управляя не только движениями, но и мыслями.
Арвет ударил на Дороге Снов, рассек пером стимфалиды одного из пауков, и молодой мужчина грянулся на пол. Старик оказался ловчее, он выбросил руку – и аквариум взорвался, Арвета обдало водяной пылью. Золотая рыбка ударилась об оконное стекло.
Облако искр старика соткалось в подобие кривого клинка, которым он отбил выпад Арвета. Прыгнул назад, спиной в двери, и отлетел – в дверном косяке запылали руны.
Старик извернулся, рванулся к окну, но его сбил с ног волк – Дьюла не дремал. Обсидиановый клинок Германики разорвал паутину, расточил диббука.
Старик осел на пол, закатив глаза.
Дженни-Германика убрала клинок, обернувшийся флейтой, в рукав.
– Поднимите их, отнесите на диван, – распорядилась она.
Гостей бережно перетащили и погрузили на диван. Шляпы, которые укатились было, заботливый Джей Клеменс водрузил им на грудь. Он же сложил им руки на груди, от чего отключившиеся визитеры окончательно стали походить на покойников.
– Очень смешно, – оценила Германика.
– Пленных будем допрашивать? – сержант Клеменс начинал входить во вкус.