Дети восточного ветра
Шрифт:
Тогда старый монах наконец добил своего противника, вырвав ему хребет, на концах которого безвольно болтались голова и потускневшее Сердце. Держа трофей в руках, он устало повалился, сев спиной к столбу и сделал глубокий выдох. Он посмотрел туда, где у твари должно было быть лицо и тихо сказал:
– В этот раз вышло неплохо, да?
*******
Дади вошла внутрь. Резкий запах газа ударил ей в нос. Она поморщилась, но в остальном сохранила невозмутимый вид с посохом в руке, хотя стоило это не малых усилий.
– Опустите оружие, – скомандовал Рам
Перестав быть мишенью, Дади немного приободрилась, хотя и понимала, что сказанное Рамом истиной не было. Она не успела бы отключить все оружие налетчиков, защищённое шаманами как раз на такой случай. В случае рукопашной победа ей тоже не светит – энергия в костюме была на исходе, а голову обволакивало облако тупой боли. Её внимание занимало оружие, нацеленное на губернатора и раздумья о том, как это прекратить. Раздумья, впрочем, уже с трудом выстаивались в цепочку – газ хоть и был сильно разрежен, все же подействовал на девушку. И она не сопротивлялась, от её умения обращаться с Системой сейчас ничего не зависело.
– Полагаю, сида, вы попытаетесь уговорить меня не стрелять? – спросил Рам.
– Да.
– Но почему?
Вопрос сбил Дади с толку. Ответ на него был один, и он был очевиден.
– Это не правильно. Нас не избирали его судьями.
– И не изберут, сида, – ответил Рам. – Меня уже точно. А вот вы… что держит вас?
Ответ Дади был действительно очевиден, но его оказалось недостаточно. Снова она должна держать оборону.
– Мое паломничество. Защита этого человека, – Дади указала на губернатора, сохранявшего молчание, – мое последнее прошение.
– Вы уже нарушали свои же правила, Сида, – продолжил Рам. – Пусть неохотно. От чего не сделать это ещё раз, но по свой воле?
Нутро вновь подсказывало Дади очевидный ответ. Её передернуло от возникшей в воображении картины губернатора, сидящего в своем кресле с огромной дырой в груди, через которую было видно след, оставленный летящим снарядом на ещё видимом газовом ковре. А следом его окружили её братья и сестры. Снова они её судили. Снова она попыталась быть полезной и вызвала этим бедствие.
– Также, как ты? Не потерплю отъем жизни – твои слова. Твое правило. Ты хочешь его нарушить?
– По здравому размышлению выходит, – парировал Рам, – что ему никогда толком не следовал. Сколько горя и смерти пришло в Акабу-Пять, пока я играл по правилам? Сколько несправедливостей до сих пор не наказано? Это правило – лишь иллюзия, дымовая завеса для слабости. Нам давно пора проявить силу.
– Я не могу приговорить человека к смерти.
– Вот тут вы не правы, сида, – ответил юноша. – Вы связаны прошением помощи верно? В какой помощи мог попросить этот человек, кроме как сохранить порядок и его жизнь от нас? Прекратите его защищать и мы прекратим беспорядок. Позвольте нам избрать новую власть, и кровопролития удастся избежать. И мы вернем жизнь в чахнущий город.
Дади хотела просто прокричать “нет”, но чутье подсказывало, что спор это не прекратит, лишь покажет что сказать
– Я все сделаю, сида. Возьму всю ответственность. Мои руки уже испачканы.
Эти слова Рам произнес бесстрастно.
– И все? – Спросила девушка. – Ты просто готов столько взвалить на себя? Без сомнений? Без сожалений?
– Конечно нет, сида. Но мне придется с этим смириться. Ради общего дела.
– Как долго ты будешь мириться? Один раз? Два? Три?
– Столько, сколько потребуется, сида.
– Тогда чем твое смирение лучше без различия? Сколько времени пройдет прежде, чем первое обернется вторым?
Рам промолчал. Дади склонила голову.
– Я не в силах тебя убедить. Я не знаю прав ты или нет. Ты можешь забраться три, четыре, пять жизней. Ради общего дела. Но при одном условии.
Дади придала посоху форму клинка и прочертила острием линию в стелившейся по полу оранжевой дымке, заводя правую руку назад. Любой разбирающийся в фехтовании увидел в этом позицию для атаки. От этого движения голова девушки закружилась, но остатки энергии в костюме помогали стоять прямо. Она ощутила странное умиротворение.
– Следующая будет моей.
*******
За спиной Дина вершилась судьба города. Но переговоры в кабинете губернатора его не занимали – не было у него в них ни роли, ни интереса, ни понимания. Но все это было в том, что сейчас происходило перед его глазами.
Механик впился руками в поручень и в благоговении наблюдал, как внушительного размера баржа плавно скользила над городом. Ведомый автопилотом, корабль стремился в Пустошь, дабы встретить там свой конец в одиночестве. Дин все ещё не верил тому, что видел, а видел он как большое и изрядно потрепанное судно набирает такую скорость, какую юркие катера могли позволить только в самый прямых рукавах Потока.
Свободная от препятствий, баржа достигла городской черты за минуту, все это время набирая скорость. Спустя ещё минуту Дин уже не мог разглядеть баржу на фоне закатного солнца. Он натянул на лицо своих защитные очки для сварки. На секунду он видел только непроглядную черноту, плоский и тусклый круг светила, и черную точку на его фоне. Точка сверкнула. И над горизонтом вспыхнуло второе Солнце, во сто крат более яркое и погасшее за секунду.
Дин стянул очки. Там, в паре километров от города над Пустошью поднимался огромный огненный шар. Следом докатился грохот, башню управления ощутимо тряхнуло. Порту и домам на самом краю досталось больше.