Дети Зазеркалья
Шрифт:
— Посоветовал? — Родни явно смутился.
— Колись, — прорычал я. — Я точно знаю, что была некая рекомендация присмотреться к молодому ординатору. Я хочу знать, от кого она исходила.
Родни вздохнул. Отвел глаза. Хмыкнул. Покосился на меня. Снова вздохнул. Потом перевел на мое лицо жалобный взгляд.
— Эта история не добавит мне твоего уважения, — с тоской произнес он.
— Мне все равно, — я пожал плечами. — Мое уважение к тебе не зависит от давних историй. Я в любом случае благодарен тебе за предоставленный тогда шанс.
— Самое интересное, что я тоже ни разу не пожалел об этом, — хмыкнул Этлери. — Знал бы, чем все закончится,
— Проиграл? — не понял я.
— Угу, — Родни снова тяжело вздохнул. — Я проиграл в покер твое назначение.
— Не понял, — я тяжело опустился в кресло.
— Была какая-то вечеринка, довольно большая и шумная, — Этлери не смотрел на меня, и я кожей чувствовал, как ему стыдно, и не хочется говорить об этом. Но он уже успел заинтриговать меня, поэтому я уточнил:
— Что за вечеринка?
— Кажется какой-то корпоратив. Врачи, производители медтехники и торговцы. В общем, довольно разношерстная публика. Много выпивки, немного журналистов, танцы и прочие развлечения. Как оказался за карточным столом, честно говоря, не помню. Проиграл. Понял, что не хочу больше впустую транжирить деньги. Но там царила такая веселая атмосфера… Уходить не хотелось, — признаться, я удивился. Тот Этлери, которого я знал без малого шесть лет, ни за что не подписался бы на авантюрную азартную игру. — И тогда русский то ли торговец, то ли производитель… не врач точно… В общем, он предложил сыграть на желание. И я снова проиграл, — он развел руками. — Вот собственно и вся история. Потом мы встретились утром и поехали в госпиталь, где ты тогда работал, и мне указали на тебя.
— Так, давай подробней. Что за русский? Как он выглядел? Как его звали, помнишь?
— Звали… — Этлери задумался. — Павел. Его звали Павел. А вот фамилию не помню, хоть убей. Мы как-то очень быстро стали обращаться друг к другу по имени. Я же говорю, вся атмосфера была такая… непринужденная, что ли.
— Как он выглядел? — продолжил допытываться я.
— Обычно, — Род пожал плечами. — Где-то между сорока и пятьюдесятью, русые волосы, серые глаза. Черты лица довольно правильные. Вообще, приятный мужчина, я бы даже сказал красивый. Очень легкий в общении.
— А не было за тем столом такого худого длинного паренька с чуть вьющимися черными волосами и ярко-зелеными глазами? Фантастически красивого при этом.
Родни на мгновение задумался, потом растерянно уставился на меня.
— Откуда ты знаешь?
— Значит был?
— Да…
— Рассказывай, — потребовал я.
— Его звали… Черт, не помню…
— Вел, — подсказал я и снова поймал растерянный взгляд друга.
— Действительно… А я не помнил… А ведь он и в больницу с нами ездил.
— Род, — вздохнул я, — очень тебя прошу, постарайся припомнить все, что можешь об этом парне. Это важно.
— Ну… — Родни закусил губу, задумался. — Он не был русским, хотя прекрасно знал Павла. Да, точно! Они, вроде бы даже вместе к столу подошли. Я помню, меня еще удивило, что такой молодой человек делает на этой тусовке. Ему ведь на вид лет восемнадцать-девятнадцать можно было дать, не больше. Потом он что-то сказал о каких-то программах, и я понял, что он один из этих юных компьютерных гениев, — он помолчал. — Веришь, Пит, почти ничего не могу о нем вспомнить. Словно стерли все воспоминания. Павла помню прекрасно. Помню, когда мы были уже в клинике, он вдруг остановился, поймал меня за рукав и сказал: "Родни, это дурацкий долг. Я не обижусь, если вы не возьмете на работу того, в кого я ткну пальцем. Я буду
— И? — не выдержал я.
— Я был поражен, Пит, — Родни обезоруживающе улыбнулся. — Тебе было тогда сколько? Двадцать пять? Двадцать шесть?
— Двадцать семь, — поправил я.
— Вот. А я увидел в тебе мудрость убеленного сединами старца. И еще. Психиатрия всегда остается немного за гранью науки. Это искусство, Пит. И либо у человека есть дар, либо его нет. Я сразу понял, что ты одарен, — он пожал плечами. — Так что, поверь, я ни разу не пожалел о том проигрыше.
Я покидал его кабинет, думая о том, что Шарль Лакруа оказался прав. Вел Дебритеанна не вмешивался в мою жизнь напрямую. Он лишь создавал ситуации, выгодные мне. Пожалуй, я мог бы ему доверять. И поговорить с ним.
— Питер, — догнал меня голос Родни. Я обернулся. — А ты действительно знаком с Гордоном Лэндсхиллом?
Только теперь я заметил в его глазах почти такой же детский восторг, как и у Дианы. И невольно рассмеялся.
— Тебе автограф принести?
Как я и предполагал, Гордон очень заинтересовался девочкой с таким же, как у него самого, синдромом. Встречу он назначил на следующее утро, в холле отеля, где остановился Шарль Лакруа.
Однако прошла эта встреча совсем не так, как я рассчитывал. Хотя, возможно, я сам спровоцировал такое развитие событий, когда сказал Гордону, что мне не понравились родители девочки. То, что Уотерленды прибыли в полном составе, меня не удивило. Но появление Гордона со свитой, да еще и Шарлем в придачу вогнало в растерянность. Диана сразу смутилась и постаралась спрятаться за мою спину, но Лэндсхилл словно и не придал этому значения. Он весело подмигнул девушке и очень скоренько разрулил возникшую неловкость.
— Питер, вы сказали, что юная леди очень любит плавать, — весело констатировал он, представив своих спутников и познакомившись с Уотерлендами. — А мой молодой друг Джо панически боится воды, — Джо, тот самый юноша-даун, что устроил переполох в самолете, лучезарно улыбался всему миру, словно речь шла вовсе не о нем. — Вот и возникает проблема. Мои знакомые пригласили меня поплавать в их бассейне, — тут он назвал имя, от которого у миссис Уотерленд вытянулась челюсть, и глаза засияли вожделением, — а я не могу оставить Джо одного, так что мои помощники вынуждены задержаться в отеле, чтобы присматривать за ним. Мне очень нужна компания для плаванья. Не откажите мне, мистер и миссис Уотерленд. Пока мы с Дианой будем резвиться в бассейне, вы можете прекрасно провести время в парке. Мои знакомые — очень гостеприимные люди.
Признаться, меня перекосило. Я терпеть не могу светских тусовок и тем более не собирался раздеваться на публике. И хотя приглашение Лэндсхилла явно распространялось и на меня тоже, составлять им компанию у меня не было никакого желания. Я совсем не так представлял себе нашу встречу.
— Питер, — Шарль легонько коснулся моей руки, — уверен, вы хотите поговорить со мной. Можете не беспокоиться о девочке. Если вы не в курсе, у Гордона две младших сестры, и он прекрасно с ними ладит. Поверьте, она в надежных руках.