Дети земли и неба
Шрифт:
Она видела маленькие суденышки сеньянцев внизу, видел на волнах солнечные блики. Она взглянула вверх. Ясное утреннее небо, легкие, высокие облака, слабый бриз в парусах, чайки вокруг корабля. Яркий свет. Солнце бога на востоке, над водой, над землей, которую она не могла видеть. Она шла к этому свету.
И каким-то образом ее остановили, не дали прыгнуть за борт, вниз, в глубину.
Первым к ней подбежал капитан, плотный, бородатый, ворчливый человек по имени Драго.
– Госпожа! – крикнул он. Протянул руку, но замер, не прикоснувшись
Леонора чувствовала себя странно. Вероятно, она и выглядит странно, подумала она.
Она с трудом прочистила горло и сказала:
– Я… не сделаю этого. Думала, что сделаю. Но обнаружила, что не могу, – она и сама не знала, что хочет сказать этим «не могу». Должно быть, он ее неправильно понял.
– Возблагодарим Джада, синьора. Прошу вас. Они вас не заберут. Пираты. Вы останетесь с нами.
– Какое это имеет значение? – спросила она у него, что было нечестно.
Нечестно, потому что он не смог бы ответить на этот вопрос. Как он мог понять ее жизнь? Она была обманом на палубе его корабля, и ей некуда было идти в этом мире.
Море казалось ей местом назначения.
Торопливо подошел художник, все еще с бледным лицом, даже еще более бледным. Еще один милый человек? По-видимому, такие люди попадаются. Это не имеет значения.
На этот раз Леонора позволила ему отвести себя вниз, в свою каюту. Теперь уже только ее каюту. Она закрыла тяжелую дверь и села на свою койку, ощущая покачивание корабля, как качание колыбели. Колыбели младенца. Где-то в этом мире лежит в своей колыбели младенец, таких младенцев много…
Она не плакала. Это было слишком странно, чтобы плакать.
Она думала о воде, окружающей их. Она холодная и глубокая, и была бы ответом на все вопросы.
– Жадек, что только что произошло?
– Не знаю, – голос у нее в голове звучал неуверенно.
– Она собиралась прыгнуть за борт.
– Я видел. Она передумала. Страшно совершить такое.
– Правда? Передумала?
Она чувствовала, что он опять заколебался.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не знаю, что я имею в виду! Но это выглядело так, или это не выглядело так, будто…
Даница умолкла. Ее дед молчал. Он теперь тоже как-то изменился, она не понимала как. Она испугалась. Ясно, что та, другая женщина только что была готова прыгнуть в море, чтобы не стать заложницей, или чтобы не быть выкупленной за деньги – или даже чтобы не жить без своего мужа.
В этом дело? Может ли один человек так сильно любить другого?
А когда она остановилась, уже поставив ногу на поручни, это выглядело так, будто…
Даница прекратила думать об этом. Здесь скрывалось что-то сложное, и это ее пугало.
Они заканчивали переговоры, Хрант Бунич и владелец корабля по фамилии
Некоторых отправили вниз за товарами, которые они заберут. Четырнадцать тюков тканей. Это очень много. Если материя хорошая, они продадут ее дальше по побережью за большие деньги. Наверное, она хорошая. Ранний корабль, Дубрава должна была иметь возможность выбирать на рынке лучшее.
Потом кое-что еще стало на место в ее голове, и ее охватил новый страх. Она осознала, что некоторые пираты смотрят на нее, но отводят глаза, встречаясь с ней взглядом.
Она подошла к тому месту, куда отшвырнула шляпу. Подобрала ее и надела на голову, чтобы выглядеть больше похожей на мужчину, на парня, на обычного пирата из Сеньяна.
К тому моменту, когда она закончила заправлять под шляпу волосы, чувствуя на себе взгляды людей, рядом с которыми сидела на веслах и плыла под парусами, Даница поняла, что ее жизнь должна измениться. Прямо сейчас.
Она ощутила глухой удар сердца, словно кто-то сильно ударил в барабан.
От этого нельзя отвертеться. Она только что убила Кукара Михо, чья семья, как говорят некоторые, жила в Сеньяне с того времени, когда возвели его стены. У него пять братьев, влиятельный отец, дяди, много двоюродных братьев и сестер.
А у нее только она одна. Их семья, из трех человек – мать, дед и она – приехали в Сеньян всего десять лет назад, а теперь осталась лишь она.
Иногда ты совершаешь определенный поступок, и все меняется. Она расправила плечи. Подошла к Буничу и купцу. Они стояли, молча, и с ними капитан, переговоры были закончены, их договоренность выполнялась. Товары и золото для Сеньяна, в разумных пределах, чтобы не нарушилось равновесие мира.
Когда они подошла, они повернулись к ней.
Даница сказала, глядя на Марина Дживо:
– Вы поклялись доложить о том, что мы убили того, кто зарезал доктора, и что мы сожалеем об этом.
У него были ярко-голубые глаза.
– Да, – ответил он, – и я это сделаю. Это вы перестреляли из лука серессцев в вашей бухте?
Она проигнорировала эти слова, хотя ее удивил его вопрос. Она повернулась к Буничу. Перевела дыхание. После того, как произнесешь некоторые слова, назад дороги не будет.
– Нам необходимо, чтобы не только он один заявил об этом. Кому-то нужно отправиться в Дубраву и выразить наше сожаление.
– Что? Кто отправится туда, чтобы его повесили?
– Никто. Но я поеду, если этот человек даст гарантию, что меня не повесят.
– Почему? – спросил Бунич.
Он был умным, хорошим вожаком, и она видела, что он уже это обдумывает, что он, собственно говоря, уже понял.
– Потому что я убила Кукара, – ответила она.
– Значит, вы поплывете к нам и извинитесь, чтобы мы убедились в вашей искренности? – спросил купец. – Полагаю, это могло бы…