Дети жемчужной Медведицы
Шрифт:
– Мам, это ты? – мальчишеским голосом проговорил «некто», щурясь на свет. – Ты приехала за мной?
– Да, Владик, я приехала. – Тетя Оксана подошла и присела перед ним на корточки. – И я не одна. Дядю Игоря ты уже знаешь, теперь познакомишься с его дочкой Алисой.
Взгляд Алисы стал умоляющим. Она смотрела на папу, но тот, вместо того чтобы защитить ее, улыбнулся и вышел из-за стола, приглашая дочь сделать то же самое.
– Ты что же, окаянная, не рассказала ничего ребенку? Ну же, детка, не плачь. Это Владик, он тебя не обидит.
Алиса и сама не поняла, что по щекам у нее катятся слезы, прочерчивая мокрые дорожки. Она даже не пыталась их вытирать и капельки падали на платье, расплываясь темными пятнышками.
– Мама! – взвизгнула женщина. – Ты говоришь о моем сыне, как о каком-то животном.
– Ну-ну, не перегибай палку. Я бы тоже испугалась, если… – Что «если», Алиса не услышала. Ей на уши точно натянули толстую зимнюю шапку, сквозь которую проходил лишь тоненький, похожий на комариный, писк. Влад сам решил подойти к ней. И когда он протянул руку, Алисе показалось, что вместо кожи у него рыбья чешуя. Такой же «чешуей» были покрыты лицо и шея мальчика. Редкие волосы начинали расти слишком далеко, отчего лоб становился неестественно высоким. По-рыбьи же круглые глаза водянистого цвета, с белесыми ресницами, смотрели на Алису изучающе, с долей опасения.
Звуки возвращались постепенно, как бывает при пробуждении от глубокого сна. Алиса справилась с первым оцепенением и даже попыталась улыбнуться, коснувшись кончиками пальцев протянутой руки. Вопреки опасениям, кожа не была холодной и скользкой, как у змеи или лягушки, а была она теплой, слегка шершавой.
Влад улыбнулся в ответ, обнажив ряд редких кривых зубов…
– С наступающим Новым годом тебя, Маркина. – Пружинный матрас кровати скрипнул, прогибаясь под тяжестью тела. Алиса тряхнула головой, прогоняя видения. Ей показалось, что перед ней все еще находится улыбающийся Влад. Он всегда стеснялся своей улыбки и только с Алисой мог быть самим собой. – И шестнадцатилетием! – торжественно объявил Паша Канарейкин. Он был новеньким, попал в интернат полгода назад, вместе со своим другом.
– Ненавижу
– А я тебя наоборот. В смысле дни рождения, наоборот… ну того самого… нравятся они мне.
Алиса с удивлением подняла глаза, рассматривая красного, как рак, парня. Казалось, у него покраснели даже корни волос. Паша что-то недоговаривал, и это не укрылось от внимания Алисы. Поняв, что его рассекретили, он достал из-за спины самую настоящую розу и протянул ее Алисе, краснея еще сильнее.
– В общем, вот. – Голос у парня сорвался, пришлось откашливаться. – Роза. Тебе.
– Где взял? – Алиса не спешила принимать подарок. – Надеюсь, не украл?
– Слушай, не нравится, не бери. Ленке передарю, у нее тоже день рождения скоро. – Он спрыгнул с кровати, полный решимости исполнить угрозу. – Будешь брать или как?
– Давай уже, – смилостивилась Алиса, отметив новую вспышку румянца на Пашкиных щеках, и тихо добавила: – Спасибо!
– Тебе правда нравится? – От улыбки у Пашки на щеках проявились ямочки, так что возникло желание улыбнуться в ответ.
– Нравится, – честно ответила Алиса, поднеся розу к носу. – Пахнет чудесно.
– Зимние розы почти не пахнут, но я специально выбрал эту. Она самая пахучая. То есть ароматная. Короче, ты меня поняла.
– Угу, – лаконично ответила девушка.
– Ну я пошел?
– Иди.
– Ну пока.
– Угу.
Пашка почесал затылок, взлохматив отросшие русые волосы, помялся какое-то время и вышел. Почти сразу из-за приоткрытой двери высунулась его голова и спросила:
– Может, прогуляемся сегодня вечером? Я могу с Михайловичем договориться, выпустит за территорию.
– Договорись. – Алиса не стала рассказывать о дружбе со сторожем, давая парню возможность почувствовать свою важность.
– Не хочешь, как… как ты сказала? Ага, понял. Тогда после отбоя я тебя жду у выхода. Только ты уж приходи.
– Приду, – пообещала Алиса и демонстративно уставилась в книгу.
За дверью послышался радостный Пашкин возглас, и она, не выдержав, прыснула в кулачок.
Конец ознакомительного фрагмента.