Детская библиотека
Шрифт:
Я вытащил их, принялся перелистывать, но все они были учебниками с непонятными чертежами. Лишь одна показалась мне необыкновенной. Прежде всего своей толщиной. Таких толстых книг я еще не видел, и можно только удивляться этому обстоятельству – ведь она лежала тут, в моем доме, прямо под носом. Один ее корешок мог бы быть обложкой для целой книги, и весила она – ого! – наверное, несколько килограммов. Второе, что понравилось мне, – название. Может, этот роман и для взрослых, но явно, что про сокровища, ведь книга называлась
Я выложил ее на стол – сидеть с ней у печки было неудобно, – накинул на себя платок и открыл первую страницу.
Медленно, возвращаясь не один раз к началу каждою предложения, я прочитал первую страницу и ничего не понял. Однако эта непонятность успокаивала и, кажется, согревала. Я задумался, потом облокотился на книгу и незаметно уснул.
Проснулся я от взгляда. Напротив меня сидела мама, прямо в пальто, глядела на меня, а у самой из глаз слезы капали.
Я снова перепугался, спросонья еще больше, воскликнул:
– Что еще!
– Ничего, ничего, – успокоила меня мама, вытирая слезы, – вот гляжу на тебя и плачу, маленький ты мой. Чего читаешь-то?
Больше всего я не любил, когда меня называли маленьким. Или считали таким.
– Про сокровища! – строго ответил я.
Мама подошла ко мне, поцеловала в макушку, мягко отняла книгу и поставила на этажерку.
– Это читать тебе еще рано, – сказала она, стараясь говорить необидно. – А вот то, что у нас книг дома нет, просто стыдно.
Пришла бабушка – в фартуке, с закатанными рукавами, сложила руки на груди, спросила, вздохнув:
– Где же их теперь возьмешь? Пока пусть ходит в библиотеку.
Чего они так всполошились, я не понял. Сказал, что, наверное, Татьяна Львовна заболела, библиотека на замке, надо будет спросить Артура.
Но назавтра Артура я не увидел. Переменки две просто разыскивал его, а на третью подошел к первой встречной четверокласснице и спросил, где он. Я всегда предпочитал говорить с девчонками, если что-то хотел узнать: они отвечали всерьез, а мальчишки врали напропалую или дурачились: выспросит такой сперва, что да почему, а потом скажет, не знаю, мол, слыхом не слыхивал. Только время потратишь. В общем, выяснилось, что Артур болен.
– И, кажется, тяжело, – добавила девчонка.
Я задумался.
– А тебе он сам нужен, – девчонка и не собиралась отходить, – или его бабушка?
– Хочу узнать, почему библиотека закрыта, – ответил я.
– Вот видишь, – укоризненно проговорила пионерка, – читать так всем охота, а чтобы помочь, еще уговаривать надо.
Ничего я понять не мог. Спросил про Артура, а меня тут же корить начинают.
– Ты из какого класса? – не отставала девчонка.
Я ответил.
– А! – махнула она рукой. – Не подойдешь!
– Ты чего, – попробовал я обижаться, но она побежала по коридору и скрылась за дверью.
Однако это было только
Сразу после перемены Анна Николаевна задала вопрос:
– Кто записался в библиотеку?
Руки подняли все.
– Чего читаешь-то? – тихо спросил я Вовку.
– «Маленький Мук», – ответил он.
Я слышал эту сказку по радио и сразу засмеялся, сказав Крошкину, что Маленький Мук – это он и есть. Вовка принялся сталкивать меня с парты, мы запыхтели.
– Да что это такое, все у вас миру нет, – не возмутилась, а удивилась Анна Николаевна. Очень ловко она умела стыдить. – Значит, Татьяну Львовну все знаете? – спросила она.
Класс радостно загалдел.
– И знаете, что библиотека закрыта?
Это знали не все.
– У Татьяны Львовны заболел внук, она не может от него отойти, а сегодня для библиотеки привезут дрова. И она прислала записку. Просит помочь их убрать, потому что в прошлый раз дрова растащили.
Анна Николаевна ни к чему не призывала, ничего не требовала. Она просто смотрела на нас, и улыбка все отчетливее проступала на лице. Ее взгляд скользил по рядам, и, точно следуя пожеланию взгляда учительницы, мы поднимали руки.
– Я не сомневалась, – сказала Анна Николаевна, – но целый класс – это слишком много. Придут ведь и другие мальчики, давайте отпустим девочек.
– Ла-адно, – ответил за всех Маленький Мук, – так уж и быть.
Бедняга, он еще не знал, что уже живет с прозвищем.
Когда мы пришли с Анной Николаевной после уроков к библиотеке, там уже гудела целая толпа. На двери по-прежнему висел замок, в окне белела записка. Дров не было.
Тогда Анна Николаевна повела нас во двор. Там действительно лежали бревна, сброшенные, видать, с машины как попало.
– Что ж, – сказала Анна Николаевна, – придется подождать. Наверное, сейчас подойдут пильщики.
Мы потоптались полчаса, никого не было. Толпа стала редеть. Среди самых старших я увидел девчонку, с которой разговаривал днем. Четвертый класс оказался, видно, не таким джентльменским, как наш, потому что девчонка очень нервничала и все задирала на самый лоб свою пуховую шапку с длинными ушами. Немного погодя она подошла к Анне Николаевне и сказала:
– Наши сейчас все в киношку удерут, что-то надо делать!
– Не страшно, – ответила Анна Николаевна, – зато останутся самые честные.
Она сказала это громко, чтобы слышали не только мы, но и все остальные, однако заволновалась.
– Давайте принесем пилы, – сказала девчонка, – я, например, рядом живу.
– Кто же пилить будет? – спросила все так же громко Анна Николаевна.
Заорали почти все мальчишки.
– И топоры принесем, – пообещал кто-то.
– А вот это не надо! – сказала Анна Николаевна. – Это пусть сделают взрослые. Топоры не для вас.