Детские шалости

Васильев Владимир Германович

– Спасибо, конечно, за комплимент, - ответила мама, - но, по-моему, мы с тобой сегодня уже виделись. Не далее, как полчаса назад, ты соизволил отобедать с нами.

– Да?
– удивился Фантоматик.
– Папочка, какой ты сильный! Возьми меня на руки, пожалуйста, - видимо, подбежал он к папе.

– Что за телячьи нежности?
– услышал я папин баритон.
– Ну ладно, так и быть.
– Папа не умеет отказывать. Во всяком случае, мне и маме.

– Что с тобой, сынуля?
– участливо спросила мама.
– Переутомился на фантомате?

– Нет, нисколечко!
– услышал я радостный голос Фантоматика, то есть, конечно, собственный.

–

Смотри, - сказал папа, - хорошего для начала надо понемножку. Особенно, если это иллюзии. Пойди-ка лучше на улицу поиграй.

– Нет, - отказался Фантоматик.
– Это в следующий раз. Сегодня я хочу побыть с вами.

– Да ты не болен ли?
– забеспокоилась мама. И не без оснований, я такого никогда бы не сказал.
– Дай-ка я твой лоб попробую.
– Мама безошибочно определяла температуру губами. Точней, чем медкибер.

– Да у тебя жар!
– услышал я испуганный мамин голос.

Этого еще не хватало! Того и гляди она его сейчас в постель уложит и медкибера приставит. Вот тебе и счастье на полную катушку.

– Нет, мамочка, нет!
– воскликнул Фантоматик.
– Я совершенно здоров! Просто мне очень-очень хорошо. Не понемножку, как говорит папа, а очень-очень много.

– Да ты, брат, и вправду не в себе, - подал голос папа.
– Что за сантименты? А ну-ка пойдем к медкиберу.

Началось препирательство, но я прекрасно знал, чем оно закончится.

– У него что-то с мозгом!
– услышал я испуганный мамин голос, и тут только обратил внимание на тревожный красный свет индикатора медконтроля на фантомате.
– Говорила я тебе, что ему еще рано давать фантомат!

– Но медкибер подтвердил его готовность.

– Подтвердил-подтвердил... Теперь сам смотри, что твой медкибер подтверждает.

– Мамочка, папочка, я совершенно здоров!
– взывал к ним Фантоматик. Просто это... просто это адаптируется информационное поле.

– Чего-чего?!
– в один голос воскликнули мама и папа.

– Да, - сказал папа, - придется пока опечатать фантомат. Он тебе еще не по силам.

– Не надо!
– кричал Фантоматик.
– Не надо!

Папа зашел в мою комнату и решительно направился к фантомату. Фантоматик с широко раскрытыми глазами показался и застыл на пороге. За ним выросла мама. Я сидел на люстре и не мог заставить себя пошевелиться или, хотя бы, что-нибудь крикнуть. Папа отключил фантомат...

... Фантоматик, сгорбившись, стоял под выключенной люстрой, и в его протянутые ладони падал невидимый свет. Сухими глазами он глядел на фантомат и думал о том неизбежном моменте, когда его включат снова...

3. ДВЕРЬ

У нас была дверь. Большая-пребольшая. Даже громадная-прегромадная. И как только она умещалась в моей маленькой комнате? Я спросил об этом у мамы. Она стала объяснять что-то про оптические эффекты, преломление света на границе двух миров, но я ничего не понял. Тогда мама объяснила совсем коротко: "Объективная реальность!" - и я все понял. Объективная реальность - это то, что есть, потому что есть. Как небо, земля, я, мама, папа, мои игрушки, синтезатор, утилизатор, головизор, фантомат и, вообще, все-все. Больше я не спрашивал. Тем более, что мама строго-настрого запретила мне приближаться к этой двери. "Это очень-очень опасно!" - испуганно говорила мама, грозя пальцем. Мне совсем не было страшно, но с мамой лучше не спорить. Уж в этом я имел случай убедиться... А что дверь? Одно слово, нет, два слова - объективная реальность...

Дует из нее, правда, сильно. "Сквозняк," - как всегда коротко объяснила мама и в очередной раз грозно потрясла пальцем перед моим носом. Да ну ее, эту дверь! И знать я ее не знаю, и знать не желаю, и близко не подойду, и не посмотрю в ее сторону! И чего мне на нее смотреть!? Не видел я, что ли, этого ключа с кольцом, из которого запросто можно сделать Чертово Колесо в нашем сквере? Или не надоела мне эта пустующая замочная скважина, похожая на человечка с растопыренными руками? Да на фига мне эта проклятая цепочка, которая не дает чуть приоткрытой двери открыться полностью!? Кстати, и сквозняк этот занудный мне уже во как надоел! Хватит, накувыркался, все кости болят. С ног валит, если совсем близко подойдешь. Только дураков нет. Пусть туда кто-нибудь другой подходит. Все равно ничего не видно. Думаю, если бы не сквозняк, то мама с папой давно бы эту дверь захлопнули. Не получается, видать. Хотел бы я только знать, какой великан забыл ключ в замке и закрыл дверь на цепочку? Куда он скрылся? И почему пустует замочная скважина, что ниже замка с ключом? Может быть, ключ должны вставить с другой стороны? И тогда дверь закроется?..

Мама только пожимает плечами и грустно смотрит на меня.

– Так всегда было, - солидно объясняет папа. Ну, ясно - опять объективная реальность. Ух, как она мне надоела!

Ты же знаешь, - вдруг разговорился папа, - такие двери есть в каждом доме. Без них нельзя. Без них жизнь остановится. И когда-то давным-давно все эти двери были открыты настежь.

– - Вот здорово!
– обрадовался я за предков.

– Да нет, сынок, - покачал головой папа, - в эту дверь приходили беды, и пропадало много хороших людей.

– Потому двери такие большие?
– догадался я.

– Может быть, - пожал плечами папа.
– Так вот, как-то люди

собрались на совет и решили закрыть двери. Они входили в каждый дом и все разом наваливались на дверь. И закрывали ее.

– И сквозняка не боялись?

– Боялись. Но если уж решили...
– объяснял папа. Это мне было очень понятно. Отступать стыдно. Даже если никто не видит. А уж если все вместе какой разговор.

– И все-все двери позакрывали?
– торопясь, спросил я.

– Все, - подтвердил папа.

– И что? Жизнь остановилась?

– Остановилась, - вздохнул папа. Я представил, что жизнь остановилась, и мне стало жутко. Я тоже вздохнул.

– Зачем ты рассказываешь все это ребенку!?
– попыталась возмутиться мама.

– Человек должен знать все, - спокойно ответил папа.

– Ноша должна быть посильной, - как-то вяло возразила мама и отвернулась.

– Ну и что? Что потом, папа?
– умирал я от нетерпения.

– Сам видишь, - показал папа.
– Их чуть-чуть приоткрыли. А чтобы не распахивались настежь, поставили цепочки.

– И жизнь снова задвигалась?

– Да, - развел руками папа, как бы демонстрируя мне движение жизни. Я посмотрел вокруг. Все стояло на своих местах. Как всегда. Никакого движения заметно не было. Ну и ладно. И так папа уже говорил очень долго. Обычно он молчит. Все пишет и пишет, и пишет. Но раз уж папа разговорился, я воспользовался случаем и задал еще один вопрос:

– Пап, мам, а почему эта дверь в моей комнате?
– До меня никак не доходило, почему бы им не поселить меня в комнате, где нет такой двери? В своей, хотя бы. Если уж они так предостерегают меня от нее.