Детский мир. Книга вторая. Воины на крайний случай
Шрифт:
– Так три года уже прошло.
– Ну и что? Видишь, пригодилось.
Тим быстро пробежался взглядом по картонке со схемой шахты, висевшей на сетчатом ограждении подъемника, и уверенно заявил:
– Нам на четвертый уровень.
– А как мы спустимся, если электричества нет?
– Если нет – от генератора поедем, – сказал Тим, открывая дверь подъемника. – Для безопасности людей так сделано.
– Ты уверен?
– Конечно. Я ведь еще и профессию электрика освоил.
Ребята зашли в клеть подъемника и спустились на четвертый уровень или
Аня никогда раньше не была в шахте. Она шла за Тимом и разглядывала каменные стены и свод, проявленные из темноты светом фонаря. Это был новый для нее мир. Не бесконечный космос, к которому она привыкла с рождения. Не мир Балии, простиравшийся до границ атмосферы. Другой мир. Стиснутый со всех сторон многометровой толщей камня, способной в любой момент раздавить наглых людишек в их жалких проточинах.
Но страшно ей не было, было интересно. И всё же, когда Тим через десять минут свернул в один из боковых штреков, она с опаской спросила:
– Мы не заблудимся?
– Нет, – уверенно ответил Тим. – Я дорогу по схеме запомнил.
Неожиданно Ане пришла в голову другая мысль:
– А вдруг Хмурый Сэм все подарки уже собрал и домой ушел?
– Не думаю. Вспомни, что Зуб рассказывал. Скип в шахту с ночной сменой пришел. И вряд ли руду долго вырисовывал – не в его характере. Значит, Сэма еще до ужина видел. И правильно – когда еще ему еду собирать, как не перед ужином. Выходит, полчаса, а может и час у нас еще есть.
Спустя четверть часа, сделав еще один поворот, Тим остановился в коротком штреке, упиравшемся в проход с ровно вырубленными стенами.
– Кажется, здесь, – он указал на застывшие потеки воска от сгоревших в проходе свеч.
Луч фонарика метнулся назад, скользнул по стенам штрека и уперся в неглубокую выемку.
– А вот и место, где Скип сидел… И нам оно пригодится.
– Для чего? Еды-то нет. Он ее уже забрал, – резонно заметила Аня.
– Тогда бы здесь свеча горела – он свечи не берет. А ее нет. Значит, и еды не было. Значит, шахтеры ее сегодня в другом месте оставили.
Тим присел на корточки, поскреб пальцем одну из восковых лепешек и задумчиво произнес:
– Может у каждой смены оно свое.
– Тогда зачем здесь ждать? Я так поняла: этот «призрак» на свет свечи идет. И чтобы еда рядом лежала. А раз ничего нет – чего здесь делать?
Тим усмехнулся.
– Так сейчас всё будет.
Он снял с плеч рюкзак и вынул из него пакет с едой и свечу. Пакет Тим аккуратно поставил широкой стороной к проходу, чтобы оттуда его лучше было видно, свечу воткнул в борозду на камне, оставленную шахтерским вибробуром.
– Нет, ты точно сюда собирался, – сказала Аня, глядя на его приготовления. – Не удивлюсь, если у тебя и веревка есть.
– Веревка?
– Ну да, «призрака»
– А что, хорошая идея, – улыбнулся Тим и сунул руку в рюкзак. – Веревка у меня есть.
– Тим! Ты обещал только следить, – возмущенно воскликнула Аня.
– Да помню я, – усмехнулся Тим и вместо веревки вытащил ароминг.
Открыв отделение для хранения таблеток, он достал оттуда свернутый в трубочку высушенный лепесток и сунул в отверстие для нагрева. Через пару секунд лепесток вспыхнул, и Тим поджег от него свечу.
– А поджигалкой не удобней? – спросила Аня.
– Привычка, – ответил Тим и направился к выемке в стене.
– Тим, а мы до темноты в Город вернемся? – забеспокоилась вдруг Аня. – А то мама волноваться будет, хоть и фонари горят.
– Должны. Не волнуйся, если Сэм до ужина не появится – домой пойдем, – обнадежил ее Тим и добавил: – Но он появится.
– Почему ты в этом уверен?
– Я думаю, он из старой шахты приходит, она ведь заброшена. Для «призрака» удобно – на людей не наткнешься. А этот проход, где мы еду оставили – он по-шахтерски сбойка называется – как раз и соединяет новую шахту со старой. И эта сбойка единственная. Где ему идти, если не здесь?
– А вдруг он в нее мимо нас пойдет?
– А зачем ему свой привычный маршрут менять? Мимо Скипа не ходил и мимо нас не пойдет… Ну всё, сидим и молчим. А то спугнем.
Ребята разместились в каменной нише и стали ждать появления «призрака». Тим выключил свой фонарик, но света свечи хватало, чтобы видеть друг друга. Лишь в дальнем конце штрека темнота брала свое и только кристаллики руды искрились там отраженным светом, похожие на звезды в ночи. Аня разглядывала эти «звезды» – больше смотреть было не на что, и вдруг вспомнила свой первый выход в открытый космос.
В тот день ей исполнилось ровно пять лет и папа наконец-то разрешил сделать то, о чем она мечтала и о чем клянчила наверно лет с трех. Но вблизи мечта оказалась совсем не такой, какой она себе ее представляла, глядя в иллюминатор. Совсем не радостной и даже пугающей. Она стояла на самом краю выходного шлюза, а впереди простиралась пустота. Сияющая бесчисленными звездами, но всё же пустота. И ей казалось: стоит сделать шаг и она сразу же упадет вниз – в эту бесконечно глубокую бездну.
Она подергала страховочный трос, прицепленный к поясу скафандра.
– Не бойся, не оторвется, – послышался в шлеме голос папы.
Он стоял рядом и ободряюще улыбался.
– Но ведь я буду быстро падать.
– Не будешь ты падать. Мы в зоне нулевой гравитации – в невесомости. Куда оттолкнешься, туда и полетишь. Сильно оттолкнешься – быстро полетишь, а если слабо, то медленно.
– А лучше обеими ногами толкаться или одной?
– Как хочешь.
Она согнула ногу в колене и легко оторвала пятку от пола – магниты в подошве были выставлены на минимальный прижим. С другой ногой тоже получилось. Теперь она стояла на цыпочках.